Я подошла к девушке за стойкой. На ней были блузка и сарафан, похожие на униформу. Я с облегчением отметила, что волосы у нее тоже заплетены в косы, как у меня. Я спросила, где мне найти господина Чхи — Чжин Мо сказал, что я буду работать у него.
— На третьем этаже, — ответила девушка, указав на лестницу, и вернулась к работе. Похоже, она не заметила, что платье мне велико.
Я поднялась по ступеням, шире которых не могла себе вообразить. На третьем этаже было большое открытое рабочее помещение. Множество людей сидели за столами, еще больше бегали туда-сюда. С одной стороны зала располагались кабинеты с окнами, выходящими на улицу. Повсюду стояли шкафы с документами. Мне трудно было представить, для чего все это предназначено.
Я поклонилась мужчине за одним из столов и спросила, где найти господина Чхи. Тот указал на невысокого серьезного человека, который шагал взад-вперед за спинами нескольких сотрудников, работавших за письменными столами.
— Вот это и есть господин Чхи, — сказал мне мужчина.
Я подошла к господину Чхи. На нем был шерстяной костюм в западном стиле с белой рубашкой и серым галстуком.
— Я Хон Чжэ Хи, — произнесла я с низким поклоном. — Господин Пак велел мне явиться сюда сегодня с утра, чтобы работать под вашим началом. Для меня большая честь служить вам.
Он посмотрел на меня поверх очков; все остальные тоже подняли головы.
— А, ты та самая девушка с невероятной способностью к языкам. Японский и китайский, как я понял. Ну, на этих языках у нас работы немного. Сейчас важнее всего английский. Ты его знаешь?
— Нет, господин, не знаю, — ответила я, не поднимая головы. — Но мама всегда говорила, у меня хорошие способности к языкам. — Мужчины за столами переглянулись, и я пожалела о своих словах.
Господин Чхи снял очки.
— Английский устроен совсем по-другому, и вряд ли ты его скоро выучишь. Но мне велели найти для тебя место, поэтому я дам тебе английский словарь и еще кое-какие книги, чтобы ты взялась за дело. Может, если будешь усердно работать, через несколько лет от тебя будет толк. А пока займешься японскими документами. — Он указал мне на стол поодаль: — Вот тут лежат документы на японском. Переведи их на корейский и сообщи мне, когда закончишь. Если ты и правда такая умная, справишься часа за три. Потом можешь идти домой.
— Спасибо, — сказала я, снова кланяясь.
Господин Чхи надел очки и переключил внимание на мужчин, за столами которых стоял, дав понять, что со мной он закончил. Я пошла к столу, на который мне указали, украдкой оглядев других людей в зале. Я думала, все они начнут смотреть на меня, на то, как я одета и как причесана, но, похоже, никому не было до этого дела.
Я взяла один из документов, которые мне предстояло перевести. Это были государственные бумаги, ничего общего с книгами, которые мы читали дома, или теми, которые давал мне полковник Мацумото. Язык там употреблялся пышный и высокопарный, и я забеспокоилась: не ожидала, что мне дадут такие важные тексты. Взяв лист бумаги и карандаш, я приступила к делу, решив постараться изо всех сил. Иногда мне попадались слова, которых я не знала; их я обвела кружком, а потом выписала в блокнот, чтобы выучить.
Несмотря на высокопарный стиль и незнакомые выражения, перевод дался мне легко, и у меня ушло на него меньше двух часов. Я принесла переведенные документы господину Чхи. Он велел оставить их на том же столе, а потом вернулся к своим делам и больше ничего не сказал. Я решила, что на сегодня моя работа закончена, и спустилась на первый этаж, чтобы пойти домой.
Когда я через огромный вестибюль вышла на улицы Пхеньяна, было немногим позже полудня. Я чувствовала себя виноватой за собственную свободу и подумала, что надо, наверное, скорее вернуться в квартиру, как я делала в Донфене, возвращаясь на станцию утешения от полковника. Но тут никто мне ничего не запрещал. Я могла идти куда хотела. Был чудесный осенний день, а Пхеньян казался незнакомым и великолепным, так что я решила прогуляться и разглядеть его поближе. Свобода наполняла меня радостным возбуждением, но одновременно немного пугала.
Я пошла вдоль бульвара, проезжая часть которого была забита машинами, грузовиками, велосипедами и рикшами. Они везли коробки, мешки и самые разные вещи, подобных которым я никогда не видела. Транспорт громыхал и ревел, несясь в обе стороны. Грузовики дымили, в воздухе сильно пахло выхлопными газами. По тротуарам туда-сюда торопливо шагали люди. Я заметила мужчин в костюмах, как у господина Чхи, и женщин в нарядных пальто и платьях. Все куда-то неслись точно так же, как и в здании временного правительства. Интересно, подумала я, что за важные дела заставляют их двигаться чуть ли не бегом. Они напоминали муравьев, за которыми я наблюдала в желтой грязи двора станции утешения.