- Так что же в Тебе разглядела эта старая грымза?! Даже имея такую возможность, она как правило, не особо охотно всаживает свой ствол в женскую плоть, в отличии от ее сластолюбивого братца. – голос ее отдавал приторным густым и сладким, слишком сладким, как восточные лакомства от которых ну точно все слипнется. Он обволакивал. Затягивал. Баюкал. А еще он оглушал настолько, что все окружающие звуки исчезали безвозвратно. В отличие от ее равнодушных глаз это голос безразличным вовсе не был. И, даже понимая , что он пленяет меня иллюзией, я не могла не наслаждаться льющимся в меня потоком сладости. Но утонуть в ее плену мне не давали чувства орденоносца. Я не могла его увидеть, но ощущала так ясно: ему очень не нравиться, что Лилит вот так меня трогает. Все таки он охотник, и чутье на опасность у него отменная. Я не очень хорошо его знала, но уже привыкла доверять некоторым особенностям его личности как себе. Его настороженность передалась и мне и тогда я смогла думать о том, что же сейчас пытается узнать у меня Великая Богиня и что стоит говорить, а что нет.Впрочем, никаких вопросов она пока не задавала.
- Откуда я знаю- я отвечала быстро и грубость моих слов с трудом скрывала под собой тот страх, что внушала мне близость Великой Матери. Слова прозвучали с толикой раздражения – Я знакома лишь с ее человеческой формой. Баба как баба. Типичный «врач –окулист»
Лилит усмехнулась мне в лицо, и меня обдало ее дыханием, раскаленным сухим жаром. Оно могло бы спалить мне лицо , выжечь глаза и заставить всю кожу сползать с черепа сухими ошметками пепла. От ужаса я сглотнула слюну, мое горло двигалось так тяжело , как будто в него уже вставили катетер. Переживу ли сегодня я ее внимание.
- Поверь, тебя бы очень впечатлила ее иная форма, особенно количество и размер органов, содержащих божественное семя. Всю землю ими можно опрыскать.
Древние ассирийские легенды вскользь упоминают о ритуалах проводимых Старыми Богами для оплодотворения земли или для наполнения рек рыбой. Я знала, что они опрыскивают своими жидкостями реки и поля. Но о том, что у Энлилия или у Энки имелись для этого дополнительные органы, слышала впервые. Тем более не подозревала , что они могут быть и у Лахаму. Ни она, ни Лахму не имели никакого отношения к земным делам вовсе.
- Шаркарун много на себя берет – зло выплюнула она. В ее сладко восхитительном голосе прозвучал львиный рык. Она гневалась. – Не помню, чтобы он молился или приносил мне в дар свое семя, испрашивая совета кокой дать ответ на предложение Лахму и Лахаму! Ну! Ладно! С ним уже и так все !
Она отбросила мысль о Владыке, гнев на него и недовольство так просто, будто он не стоил ее эмоций вовсе. Как бы я не злилась на него, у меня сердце сжалось от жалости. Столько лет верой и правдой он служил ей, чтобы вот так просто стать ничем. Его судьба решена. Кенжатай даже и не подозревает, в чьих руках оказалась его судьба, чьей он станет теперь игрушкой.
Она отпустила меня слишком резко, и я могла бы покачнувшись сесть на задницу прямо в воду, но я чудом устояла на ногах.
- Лахму и Лахаму Тебя не получат! Тем более так запросто. Никто не смеет торговать моими дочерьми как рабынями на невольничьем рынке. Но не радуйся слишком. Свобода не для Тебя – запомни это. Я обязательно придумаю как использовать Твою Особенность с пользой для себя. – она засмеялась звонко и переливчато. Но в ее смехе слишком много было зловещего обещания боли. – Орденоносцу Ты тоже не достанешься. Я так хочу!
- Вот тут, я буду спорить! – поднялась Инанна. Она встала обеими ногами прямо в воду, не обращая внимания на то, как быстро вода замочила ее тончайшие одежды. Меньше всего я ожидала заступничества с ее стороны.
- Все Влюбленные получили мой Дар! От него не отказываются просто так ни по собственному желанию, ни под давлением покровителя даже такого как Ты!
Она в один миг перестала казаться юной несозревшей девочкой и обрела сияющий ореол Божественной Силы. Она могла и смела бросать вызов Лилит и она это знала. Сотни стран и континентов пали пред ее могуществом, даже Боги не смели ни в чем ей отказать, если Инанна чего-то хотела. В ней почти не осталось хрупкости и миловидности. Богиня как-то зрительно выросла и стала страшнее, серьезней. А голос ее звучал предупреждающе опасно. Таммуз перестал улыбаться и тоже опустил ноги в воду. Из-за трона Инанны выступила высокая статная женщина в тяжелом головном уборе, поправляя на плече лук. Падающие на ее лицо лунные блики очерчивали свиное рыло . Ниншубур – личный телохранитель и помощница Инанны, только она одна имела право называть богиню- «Мой лазурит».
- Я свела их, и мне принадлежат их души и сердца, и только я могу разбить их или зажарить эти сердца на завтрак.
Какие же Боги все милые. Перспективы она рисовала для меня и орденоносца такие себе. Я уловила, почти услышала его мысли. Он весь обратился в слух и ловил каждое слово Инанны, надеясь услышать что-то полезное. Он даже готов был подтвердить, что мы любим друг друга, лишь бы Лилит больше меня не касалась, потому что через меня и он ощущал ее Силу и на него она действовала как неистовство атакующей кобры.
Когда Королева Тьмы снизошла до ответа, гнев в ее голосе стал едва различим, но он там был, такой вкрадчивый и многообещающий. А обещал он много неприятного.
- Мои Дочери принадлежат только мне! Развлекайся с простыми смертными обезьянками, насылая на них любовные чары, приумножая численность глупых рабов для Богов , и хватит с Тебя! Все равно очередной потоп смоет их с лица земли однажды.
- Ты! – воскликнула Инанна. Я не поняла, что так ее разозлило ядовитый тон Лилит или упоминание о потопе. Люди были созданы без ее помощи, и она никогда не относилась к ним как к своему творению. Да и вряд ли новая буря в душе Адада так ее волновала (прим 3) . Может быть , причиной было то, что Лили принизила ее Божественный дар до простой любовной магии.
Неизвестно чем бы закончился весь этот спор между Богинями и какой бы могла быть наша судьба, если бы весь водоем не окутал туман замогильного хлада , от которого поежились даже боги.
Созидательная и разрушительная энергии Любви и Похоти, светлые струны Души человеческой, заставляющие стремиться быть лучше и чище и животные дикие инстинкты , все это – энергии жизни. Свет и тьма – дуальная система существования. Но есть другая энергия – мертвая. Она равняет свет и тьму безразличием, тишиной, бесконечным молчанием. Инанна задрожала всем хрупким телом. Лилит изменилась в лице. А Таммуз поджал посиневшие губы. Кому, как ни ему бояться Богиню Смерти. Ведь именно в ее покоях он проводит долгих полгода по вине легко воспламеняемой супруги. Она шла величаво и неторопливо, гордо вскинув голову, украшенную серебряной диадемой, а волшебные тяжелые косы волочились поберегу. Плащ из вороньих перьев терял черные лепестки и под ее ногами умирала трава . Заявившись на праздник Жизни она напоминала ту злую ведьму о которой забыли герои сказки про Спящую красавицу. Что ей тут может быть нужно? Эрешкигаль! Госпоже Иркалы , страны без возврата, которая никогда не покидает своих владений. Ничего хорошего ее появление никому не предвещало.
Я не успела это узнать. Орденоносец крепко сжал мне руку и прошептал: