– Кто подал тебе его?
– Он получен в день вашего отъезда, сударь, мне передала его какая-то женщина. Карлтон перечел его с большим вниманием и положил возле своего прибора. Затем, отобрав все ненужные письма, он бросил их в камин, а остальные взял с собой и прошел в свой кабинет. Но вспомнив, что оставил в столовой на столе письмо, поданное Беном, он вернулся туда и, несмотря на все поиски, не мог никак отыскать его. «Куда могло оно деваться? – Думал он. – По всей вероятности, я по рассеянности сжег его вместе с другими письмами. Я не помню номера квартиры, кажется, 13, Дворцовая улица, квартира № 13», – и, схватив шляпу, он поспешно вышел из дому.
Глава V
Луна освещала широкую улицу, по которой мистер Карлтон быстро шагал, направляясь к дому № 13, к мистрис Гульд.
Вдова, услыхав звонок, сама вышла отворить дверь и, увидев доктора, низко присела.
– Здесь живет мистрис Гульд? – Спросил Карлтон.
– Точно так, сударь, я и есть Гульд.
– Когда я приехал из Лондона, мне подали письмо, оставленное два или три дня тому назад; из этого письма я понял, что меня просят приехать к больной, к мистрис… к мистрис…
– К мистрис Крав, – докончила вдова. – Но теперь, сударь, благодаря Богу, все благополучно окончилось и мистрис Крав чувствует себя довольно хорошо.
Карлтон удивился.
– Как!? Все кончено и благополучно кончено? Но в письме говорилось, что это будет только через месяц…
– Совершенно верно, сударь. Да омнибус тут беды натворил. Она чуть было не умерла от него.
– Омнибус! Какой омнибус? Что вы говорите?
– Эта барыня ехала из Лондона. Она иностранка и попала ко мне через мистрис Файч. Она молоденькая такая, точно барышня, право.
– Ну, скорей к делу, к делу, скажите пожалуйста, что же с ней случилось? – Перебил ее Карлтон.
– Извольте, сударь, только что она приехала, как почувствовала себя нехорошо. Она мне сказала, что омнибус ее ужасно растряс. Ведь вы знаете эти омнибусы хорошо, а ей не следовало… Сначала она думала, что это так, пройдет. Но ночью ей становилось все хуже и хуже, а утром Бог дал мальчика и такого плохонького, чисто куколку. За ним приезжала женщина из Лондона и увезла его с собой.
Карлтон тут вспомнил маленького тщедушного ребенка, которого он видал на станции Большой Венок.
– Кто принимал ребенка? – Спросил он.
– Мистер Стефен Грей. Но он будет при больной только до вашего приезда, сударь, так как барыня намеревалась обратиться к вам. Ей на вас указали.
– Это она говорит?
– Да сударь; да впрочем, она сама вам все скажет; конечно, все это очень странно.
– Как она чувствует себя теперь?
– Очень хорошо. Вы пройдете к ней?
– Сейчас пожалуй, слишком поздно ее беспокоить, – сказал он, – тем более, что она может быть спит.
– Нет, она, кажется, еще не спит и я думаю, что будет очень рада видеть вас.
С этими словами они вошли вместе в переднюю, где мистрис Гульд оставила его одного, а сама пошла в кухню за свечой. Придя туда, она бесцеремонно взяла свечу со стола, за которым сидела и ужинала мистрис Пеперфли, и поспешила к Карлтону, чтобы проводить его в спальню больной.
Подойдя к двери гостиной первого этажа, Карлтон взял свечу из рук мистрис Гульд.
– Спасибо вам, – сказал он, понижая голос, – теперь я один могу дойти.
Мистрис Гульд, передав ему свечу, побежала ужинать.
Карлтон же, пройдя гостиную, тихо отворил дверь спальни и вошел туда, заслоняя огонь рукой. Кругом была мертвая тишина.
Несмотря на то, что он вошел с большой осторожностью, мистрис Крав все же проснулась и, приподняв голову, посмотрела вокруг себя… Карлтон подошел к постели и сказал несколько слов больной. Вдруг послышался шорох.
– Кто тут? – Громко спросил Карлтон. Больная бессознательно повторила то же.
Не дождавшись ответа, Карлтон осмотрел вокруг кровати, но никого не нашел.
– Здесь есть кто-нибудь? – спросил он. На его вопрос ответа не последовало. Он не успокоился и взял свечу, чтобы осмотреть комнату. При осмотре, он совершенно нечаянно наткнулся на небольшую, едва заметную дверь; подумав немного, он решился отворить ее. Взор его остановился на большой лестнице, площадка которой была освещена сильным светом луны, проникавшим через окно. Но и здесь никого не было. Карлтон не мог понять причины шороха.. – Это что-то странно, но я хорошо слышал шорох, производимый кем-то в этой комнате, – сказал он вслух.