– Лучший адвокат, которого я знаю, это Дрон. Он живет за два дома от гостиницы «Красный лев», – это лучший адвокат в Венок-Сюде. Он может вывести вас из самых затруднительных обстоятельств.
Мистрис Смит, приняв эту рекомендацию, поручила матушке Пеперфли надзор над бедным мертвым тельцем и поспешила отправиться по данному адресу.
Она позвонила у дома, к двери которого была прибита доска с надписью «Присяжный стряпчий Дрон».
Мистер Дрон, маленький подвижной человечек, принял ее в своем кабинете; он пригласил ее сесть у стола, заваленного бумагами, и просил рассказать всю свою историю от начала до конца, постоянно перерывая ее расспросами.
Рассказ вдовы в высшей степени удивил его; он не переставал говорить, что здесь существует какая-нибудь ошибка. Карлтон, пользовавшийся таким уважением своих сограждан, убийца этой бедной мистрис Крав, своей жены и сестры леди Шесней?… Мистер Дрон не мог себе представить такой невероятной истории.
Мистрис Смит серьезно, терпеливо, настойчиво объяснила все подробности этого дела. Она вспомнила посещение леди Дженни, показала письмо Клариссы. После всего этого мистер Дрон стал внимательнее относиться к рассказу и сам стал перебирать в своей памяти подробности смерти мистрис Крав, которые были ему тогда хорошо известны.
– Подозревает ли Карлтона леди Дженни Шесней? – Спросил он.
– Нет! – Возразила мистрис Смит – ей не приходит в голову мысль, что он был мужем ее сестры. Она полагает, что сестра ее была замужем за Кравом, но что Карлтон, будучи другом его, знал об этом браке. Я не могу утверждать этого, но кажется, она полагает, что Карлтон хорошо знаком с этим делом, но не хочет говорить о нем как друг Крава.
– Я не могу понять только одного: каков мотив, побудивший Карлтона к отравлению этой несчастной женщины, если он действительно виновен в этом преступлении, как вы утверждаете?
– Я знаю об этом не более вашего, если только не предположить, что ее приезд разрушил его планы на будущее и что он боялся, что его женитьба станет общеизвестным фактом. Адвокат стал дергать свои усы, как он это делал всегда, когда был занят какою-нибудь серьезной мыслью.
– Вы видите, что ничто не убеждает нас в том, что мистрис Крав была его законной женой и что брак их где-нибудь был освящен духовной властью!
– Но я вам говорю, что да! – С досадой возразила Смит. – Я отвечаю за это своей головой. Я также уверена в ее законном замужестве, как в своем собственном. Вы также испорчены, как мой муж, сударь: он был такого же мнения, как и вы.
– Первою необходимостью в таком случае является доказательство этого брака, – сказал он серьезно. – Это даст нам орудие в руки, понимаете? Разве вы никогда не слышали ни малейшего намека о месте, где брак был совершен?
– Нет, не припомню, – сказала нерешительно мистрис Смит. – Однако, погодите. Я помню, однажды зимою, когда она жила в Айлингтоне, мы говорили о женитьбе, о церквах лондонских и церквах вообще, посещаемых большим светом. Она тогда сказала мне, смеясь что в «церкви св. Панкратия не хуже венчаться, чем во всякой другой». Тогда я приняла эти слова за шутку, но весьма возможно, сударь, что она там повенчалась.
Мистер Дрон, прищурив глаз, вынул из кармана записную книжку и сделал в ней некоторые заметки, потом предложил мистрис Смит еще около пятисот вопросов, проводил ее до самой двери.
Как только она вышла, он вышел также и сел в омнибус, шедший в Большой Венок. Прибыв на станцию, он послал в Лондон телеграмму следующего содержания:
«Генри Дрон, Венок-Сюд, Джону Фриару, Бедфорд-Ро».
Наведите справки в списках старой церкви св. Панкратия 1847 года. Нужен брачный договор Луи Карлтона и Клариссы (Бошан) Шесней. Не теряйте времени, платите клерку, если нужно, и пришлите мне это удостоверение, если вы его получите.
Глава XXVIII
На следующий день мистрис Смит из Таппер-коттеджа и мистер Дрон присяжный стряпчий в Венок-Сюде были заняты разговором, временами переходившим в спор.
Мистрис Смит пришла к адвокату, настойчиво требуя, чтобы дело ее немедленно было представлено суду на открытии первого заседания, прося суд немедленно же арестовать Карлтона.
Мистер Дрон не мог допустить такой поспешности.
– Будьте осторожны! – Говорил он – если вы разгласите это дело раньше, чем оно будет ясно во всех своих подробностях, вы рискуете не достигнуть цели. Я совсем не уверен, что судьи согласятся арестовать Карлтона при нынешнем положении вещей. Это очень рискованно; согласитесь, что нельзя сразу решиться арестовать джентльмена, пользовавшегося до сих пор хорошей репутацией. Кроме того, как только дело будет передано суду, о нем заговорит весь город, а мистер Карлтон, если сочтет нужным, очень легко успеет скрыться.