Допрос Юдио уже начинался, когда входил Фредерик.
Обвиняемый, не в состоянии более воздерживать, прерывал ее поминутно, несмотря на замечания своего защитника, мистера Билитиера. Этот адвокат, которому неожиданно поручили защиту Карлтон, с которым он был в близкой дружбе, употребил все возможные усилия, чтобы благополучно повести его дело.
Карлтон твердо стоял на своем, не теряя присутствия духа. Он был очень бледен, но все в Венок-Сюде знали, что это был его обычный цвет лица. Временами он вставал со своего места, выходил из себя и пытался возражать. Глядя на него, всем приходила в голову мысль, что его место не на скамье подсудимых.
– Я протестую! – Сказал он уже в двадцатый раз в ту минуту, когда Фредерик Грей сел на свое место, – я протестую против показаний этой женщины. Я повторяю то, что уже говорил во время оно, что та больная женщина была мне совершенно чужда. Какую же пользу мог я ожидать от ее смерти? Весь вопрос заключается в этом, а не в чем-либо другом.
– Карлтон, – сказал ему тихо Билитиер, вытирая пот со лба, – ради Бога, не говорите ничего! Если вы так будете продолжать портить ваше дело, я удалюсь из залы. Успокойтесь и полагайтесь во всем на меня.
– Но я не знал ее и хочу объявить об этом, – продолжал Карлтон. – Я спрашиваю какой мотив…
– Это не может продолжаться долго, мистер Карлтон, – сказал наконец представитель, который, принимая во внимание общественное положение Карлтона, отличался некоторою снисходительностью к нему. – Вам предоставляется право защиты, когда придет для этого время, но ваши беспрестанные замечания заставляют суд напрасно терять время. Дайте свидетельнице закончить свое показание.
Юдио, оробевшая от массы устремленных на нее взором и остановок Карлтона, была в большом затруднении. Видно было, что она очень неохотно находилась там.
– Продолжайте, свидетельница, – сказал председатель. – Вы говорили, что заглянув в комнату, вы увидели Карлтона. Что же он делал?
– Он держал в руках маленький флакончик.
– Какой флакон, – прервал ее защитник Карлтона, упорно глядя Юдио в лицо.
– Очень маленький флакон, но, хотя он и приблизил его к свече, я не могла заметить, что в нем было. Он закрыл его пробкой и положил в карман своего жилета. Потом он взял другой флакон…
– Какой флакон?
– Другой флакон, который находился на этажерке очень близко от него, величиною с флакончиков, в которых мистер Стефен Грей посылал лекарства. Пробка от этого флакончика лежала в стороне; он быстро схватил ее и закупорил его.
– Можете ли вы утверждать, что в этом другом флаконе находилось то лекарство, которое послал мистер Стефен Грей?
– Нет, – сказала Юдио, но мне так кажется. Я видела, что на нем была этикетка и что он был полон. Все другие такие же флакончики, находившиеся в доме, были опорожнены – Но…
– Продолжайте, свидетельница, – сказал председатель, остановив обвиняемого на этом «но».
– Когда мистер Карлтон закупорил флакон, он поставил его в угол шифоньерки в наклонном положении и быстро вышел из комнаты, так быстро, что я не успела скрыться, а только прислонилась к перилам лестницы, но…
– В том месте, где он должен был проходить, спускаясь с лестницы?
– О, Нет! Сударь; я была гораздо дальше, около спальни, но он увидел меня, по крайней мере, он увидал мое лицо и спросил меня, кто я; так как я не отвечала, он, казалось, очень смутился и вернулся в комнату за свечой. Я воспользовалась этим временем, чтобы проскользнуть в маленькую комнату около спальни.
– Значит, тот таинственный человек с черными бакенбардами, о котором так много было разговоров, это были вы? – Воскликнул один из судей, сильно удивившись.
– Да, сударь, это была я; по крайней мере я была тем человеком, которого видел Карлтон. Лицо мое было обвязано черным плюшем по причине опухоли, а черная бахромчатая кайма моего чепчика была очень похожа на бакенбарды, особенно в сумерках.
– Зачем вы так переоделись? – Спросил председатель.
– Извините, сударь, у меня не было никакого намерения переодеваться, я даже не думала об этом. Я очень страдала зубной болью, лицо у меня очень опухло и мистер Стефен Грей посоветовал мне закутать его, – вот единственный повод к этому маскированию; если бы я подождала пока мистер Карлтон придет со свечой, он бы меня узнал.
– Вот странное признание, свидетельница! – Воскликнул защитник Билитиер. – Скажите мне, пожалуйста, знали ли вы мистера Карлтона до этой минуты?