— Узнала кого-нибудь? — шепотом осведомилась Салли.
— Нет, конечно, — тихо откликнулась Наоми. — Просто солдаты выстроились на палубе кораблей, и они так довольны. Им не терпится в бой. А это заразительно. Выйдешь со мной на палубу?
Салли мысленно прикинула, достаточно ли они далеко от дома, чтобы обрести былую непринужденность общения. Может, соучастие в преступлении уже успело стереться из памяти?
— Хорошо, — согласилась она.
Другие девушки еще спали, а они, тихонько одевшись и выйдя из каюты, поднялись по трапу на прогулочную палубу. В Восточной гавани с моря дул норд-ост, донося до них запах перегара с палубы транспортов. Мужчин пьянила перспектива — приближение откровения, обретение смысла. Внезапно мир стал для них предельно простым. И это ощущалось почти физически.
Якорь с грохотом поднялся, и к середине утра они, миновав Фаросский маяк, вышли в пустынное Средиземное море, уже покинутое транспортами. Европейская весна заставила море стать ультрамариновым, — а Александрия лежала на полпути к Европе, — и оно манило взглянуть вдаль. С борта «Карравонга» у берегов Нового Южного Уэльса в Тихом океане она ничего подобного не наблюдала. Насыщенность ультрамарина подчеркивала глубину, которая пугала смотрящего, грозя поглотить заживо. И вместе с тем звала, излучая глубокий внутренний свет и, казалось, распахивала объятия. Но времени долго стоять на палубе «Архимеда» и размышлять об этом зове не оставалось.
После легкого завтрака доктор Хукс стал рассказывать о шинах медсестрам и куда более многочисленным санитарам, сидевшим по разные стороны салона. В его лекции фигурировал захолустный городок, где у него была богатая практика лечения переломов. Длинные шины Листона были основным средством при особо опасных травмах с переломами бедренных костей, очень часто встречавшихся в бою, исходя из статистики Англо-бурской войны. Людей с переломами бедренных костей, возможно, будут доставлять на борт уже с шинами, но скорее всего наложенными на скорую руку, и тогда именно длинные шины Листона предотвратят повреждение вен и артерий осколками костей. Открытые переломы и раны будут лечить хирургическим путем обычным порядком, но лишь после удаления из раны осколков и остатков грязи. Хукс подчеркнул, что санитар исполняет роль добровольного помощника, а медсестра накладывает длинные шины Листона и перевязывает на месте, при этом ей всегда следует помнить, подчеркнул он, что неправильно наложенная шина на всю оставшуюся жизнь изменит подвижность стопы.
Хукс казался слегка рассеянным, словно сама мысль об осколках представлялась ему не совсем реальной. Он делал упор на переломах рук. Правильное наложение шины влияет на владение рукой, предотвращая деформацию. Некоторые санитары усмехнулись и начали толкать друг друга локтем в бок, когда Хукс перешел к «стоячим» шинам, удерживающим руку в вертикальном положении.
Затем в салон зашел старший офицер, начальник госпиталя, заспанный на вид англичанин в соответствующем его должности звании полковника. Он был в той же форме, что и остальные. Австралийское гражданство он получил, переехав в страну или будучи временно прикомандированным. Он рассказывал о лечении огнестрельных ран в ходе Англо-бурской войны. Тогда потребовалось немало терпения, чтобы при помощи перекиси водорода и пинцета извлекать частицы обмундирования, попавшие в рану вместе с пулей.
— Не забывайте, — подчеркнул полковник, — пуля отнюдь не стерильна, она прошла через десятки немытых рук, на ней, вполне возможно, скопилось множество возбудителей опасных болезней. Когда пуля попадает в человека, она увлекает за собой и грязь с поверхности кожи пораженных участков тела, и нити ткани обмундирования, следовательно, микробы!
Далее полковник перешел к вопросу дозировки морфина. Салли не отрываясь следила за выражением лица Наоми. Подбородок у той был дерзко поднят. Казалось, полковник скупится, назначая дозировку при абдоминальных ранениях. Он разрешил применение самое большее четверти грана[9] при ранениях брюшной и грудной полости. Но, как он отметил, по мере необходимости инъекции могут из милосердия регулярно повторяться. Все остро отточенными карандашами делали записи в блокнотах. Пулевые ранения не обсуждались вплоть до этого дня, раньше до них скорее всего просто не дошла очередь.
День был посвящен подготовке эластичного бинта, его обработке кипящей водой и юсолом[10] и размещению его для просушки на штангах. Приготовили и запасы обычных бинтов для перевязки ран героев — мягких и достаточно чистых — по крайней мере на это уповали, несмотря на сообщения о недостаточной стерильности бинтов и перевязочных материалов, что обнаружилось в Египте. Но в ту пору еще считалось, что оказывать медицинскую помощь предстоит не слабым, а сильным — молодым людям крепкого телосложения, к тому же прошедшим через очистительное горнило боя.
10
Eusol — E (dinburgh) U (niversity) sol (ution) — «раствор Эдинбургского университета». Антисептический раствор, приготовленный из хлорной извести и борной кислоты, в 1910–1915 гг. использовавшийся при лечении ран.