— Ну, хорошо, — уступила Эллен после мнимого колебания.
— Где мы могли бы встретиться?
— В холле «Нью-Вашингтон Хауса».
— Вам удобно в восемь? — предложил он, отрывая листок от блокнота. — Меня зовут Дуайт, как Эйзенхауэра. Дуайт Пауэлл.
— А меня Эвелин Киттредж, — сказала Эллен, улыбнувшись. — Но почему вы так смотрите на меня? — добавила он, заметив промелькнувшее в глазах молодого человека выражение удивления.
— Мне почудилось на миг, что вы похожи на одну девушку, которую я хорошо знал.
— Вы имеете в виду Джоан Бэкон? Я всего два дня здесь, а меня уже два раза принимали за нее.
— Нет. Ее звали Дороти…
Он поднял руку со счетом, чтобы привлечь внимание кассирши, указал ей на Эллен, потом на себя.
— Все в порядке, — сказал он и положил счет в карман.
Эллен встала, надела пальто.
— Значит, в восемь в холле «Нью-Вашингтона», — напомнил Пауэлл. — Вы там остановились?
— Да, — ответила Эллен, заставляя себя улыбнуться. — Спасибо за завтрак.
— Не за что. До вечера, Эвелин.
— До вечера.
Остановившись у двери, она оглянулась. Он поднял руку прощальным жестом и улыбнулся. Она ответила ему тем же.
Когда она вышла на улицу, колени ее дрожали.
6
Опасаясь, как бы Пауэлл не попросил позвать мисс Киттредж, Эллен спустилась в холл заранее. Без пяти восемь он появился, широко улыбаясь. (Легкая победа… Девушка ни с кем здесь не знакома…) Они взяли такси, чтобы не опоздать к началу фильма. Через некоторое время Пауэлл обнял Эллен за плечи. Она терпела, не сопротивляясь, прикосновение руки, которая ласкала Дороти и, может быть, толкнула ее в тот страшный час…
Возвращаясь пешком, они прошли мимо ратуши. В некоторых окнах верхних этажей еще горел свет.
— Это самое высокое здание в городе, не так ли? — спросила Эллен, внимательно глядя на Пауэлла.
— Да, — ответил он, не поднимая головы.
— Сколько здесь этажей?
— Четырнадцать.
Все его оживление, казалось, испарилось. Тем не менее, он уговорил ее зайти в бар отеля, чтобы выпить коктейль. Они заговорили о работе Пауэлла, которую он ненавидел, о том, что он откладывает деньги для поездки в Европу.
Что он изучает? Главным образом, английский. Чем собирается заниматься в дальнейшем? Работать в области рекламы или, может быть, издательского дела. Он еще окончательно не решил. Потом разговор перешел на студенток университета. Пауэлл находил, что они глупы, неопытны и все принимают слишком всерьез.
— Они сами вешаются вам на шею, а потом вы уже не можете от них отделаться, — сказал он, помрачнев. — Во всяком случае, это не проходит бесследно.
Пальцы Эллен судорожно сжали сумочку.
— Поговорим немного о вас, — предложил Пауэлл.
Эллен сочинила какие-то истории, будто бы случившиеся с ней во время учебы в училище по подготовке секретарей в Де-Мойне, и вскоре начала выказывать признаки усталости.
— Уйдем? — спросил Пауэлл.
— Да, если не возражаете. Я рано встала сегодня.
— Хорошо. Я провожу вас до вашего номера.
И снова фатовская улыбка пробежала по его губам.
Перед своей дверью Эллен остановилась, держа в руке ключ с медным номерком.
— Благодарю вас за приятный вечер, — сказала она.
Он обнял ее, нашел ее губы. Эллен отвернула голову, и поцелуй лишь слегка коснулся ее щеки. Он приподнял ее подбородок и крепко поцеловал в губы.
— Позвольте мне войти… выкурить последнюю сигарету.
Эллен покачала головой.
— Эви…
— Не сегодня, я в самом деле слишком устала.
Это был отказ, но он сопровождался улыбкой, позволявшей надеяться, что, может быть, как-нибудь в другой раз…
— Так до завтра?
— Если хотите.
— На том же месте, в то же время?
— Да, да.
Он поцеловал ее в последний раз долгим поцелуем. Эллен закрыла глаза от отвращения.
— Спокойной ночи, Эви.
— Спокойной ночи…
Она присела на постели, держа пальто в руках. В это время зазвонил телефон. Это был Гордон Гант.
— Ведете светский образ жизни, как я погляжу!
— Если бы вы только знали, как мне приятно слышать ваш голос!
— Вот как! Значит, вы окончательно убедились в моей невиновности.
— Да. Оказывается, Пауэлл действительно с ней встречался. И я не ошибалась, когда утверждала, что она не покончила с собой. Он намекал на девушек, которые сами вешаются мужчинам на шею, а потом от них невозможно отделаться.
— Боже мой! Должен сказать, что ваши успехи меня поражают. И от кого исходит эта информация?
— От него самого.
— Что вы говорите!
— Я пошла в аптекарский магазин, где он работает, и постаралась с ним познакомиться. Для него я безработная секретарша из Де-Мойна. Вечер мы провели вместе.
— Послушайте, Эллен, то, что вы делаете, очень опасно. Вы играете с огнем.
— Ба! Пока он принимает меня за Эвелин Киттредж…
— А, может быть, Дороти показывала ему вашу фотографию и он вас узнал?
— Если бы он меня узнал, он разговаривал бы со мной по-другому.
— Пожалуй, — неохотно согласился Гант. — Но каким образом сумеете вы добиться от него признания, не вызвав подозрений!
— Во всяком случае, стоит попытаться. Другой возможности я не вижу.
— Серьезно говорю вам, Эллен, будьте осторожны. И, если сможете, позвоните мне завтра вечером, чтобы я был в курсе.
— Договорились.
— Спокойной ночи, Эллен!
— Спокойной ночи, Гордон!
Эллен положила трубку, но продолжала сидеть на постели, покусывая нижнюю губу и барабаня пальцами по ночному столику. Так она делала всегда, когда что-нибудь задумывала.
7
Эллен улыбнулась Пауэллу, который подходил к ней, в свою очередь улыбаясь с довольным видом. На нем был синий костюм и серый плащ.
— Привет! — сказал он. — Вас нельзя упрекнуть в том, что вы заставляете ждать своих поклонников.
— Это зависит от того, кого я жду!
— А как обстоят дела с поисками работы?
— Неплохо. Я, кажется, нашла нечто подходящее у одного адвоката.
— Потрясающая новость! Значит, вы останетесь в Блю-Ривер?
— Похоже на то.
— Я страшно рад. А теперь бежим скорей. Хочу повести вас на танцы.
— К сожалению, мне нужно еще зайти к этому адвокату, — сказала Эллен, делая вид, что огорчена. — Я обещала, что принесу ему мои рекомендации.
— Рекомендации, чтобы занять место секретарши? Я думал, что для стенографистки достаточно написать под диктовку какой-нибудь текст.
— Обычно это так и есть, но во время нашего разговора я упомянула рекомендацию, которую мне дал мой последний начальник, и адвокат захотел ее увидеть. Он будет у себя в кабинете до половины девятого. Поверьте, мне очень жаль…
— Ничего страшного.
— Мне вообще не очень хочется идти куда-то танцевать, — продолжала Эллен, прикасаясь к его руке. — Можно просто посидеть в каком-нибудь баре.
— Вот и прекрасно, — просиял Пауэлл. — А где находится логово этого вашего адвоката?
— Недалеко отсюда, В здании ратуши.
Поднявшись по ступенькам, Пауэлл остановился. Эллен, собиравшаяся толкнуть турникет, посмотрела на него и увидела, что он бледен и крепко сжал зубы.
— Я подожду вас здесь, Эви, — отрывисто сказал он.
— Но мне хотелось бы, чтобы вы пошли со мной… Сейчас уже довольно поздно, а этот тип не внушает мне особого доверия. Будете моим телохранителем, — смеясь закончила Эллен.
— Ну, хорошо.
Просторный, отделанный мрамором холл был пуст. За металлическими решетками темнели три лифта. Четвертый, со своими стенками цвета меда, казался каким-то островком света. Эллен и Пауэлл направились к нему. Шум двойных шагов разбудил эхо под высокими сводами.
Негр-лифтер в коричневой форме был погружен и чтение какого-то журнала.
— На какой вам этаж? — предупредительно спросил он.
— На четырнадцатый.