Он знал, селки слышала каждое слово, ведь ее слух даже при восхождении на берег оставался звериным. Лахлана нельзя было так легко провести. Кого угодно, но только не его.
- Ты сама все слышала, Гэйла.
И Гэйла не стала отрицать.
- Ваши люди нас не любят, - сказала она, кивнув. – Только лишь счастливые рыбаки, которым удалось заполучить волшебные шкурки.
Селки улыбнулась, и Лахлану не понравилась ее улыбка.
- Но за что? Ведь мы ни в чем не виноваты и никому не желаем зла.
Лахлан вздохнул.
- Это долгая история, Гэйла. Люди не любят все, что им чуждо. Волшебных существ в том числе. Вы пугаете их, даже когда не замышляете ничего плохого.
Лахлан запнулся, поразмыслил и продолжил, решая говорить начистоту:
- Женщины не любят вас за то, что вы захватываете сердца и разум их мужей и сыновей. За то, что они не в силах отвоевать своих любимых обратно...
- Я знавала существ и похуже, - нетерпеливо перебила его Гэйла. – Да, у нас есть свои легенды, которые мы рассказываем в самую длинную ночь лета. К тому же, шкурки есть и не только у женщин-селки. Есть и мужчины, и по красоте своей они не уступают нам, - Гэйла улыбнулась шире, и было в ее улыбке что-то злорадное и зловещее. – Я могу рассказать каждой тоскующей женщине в этой деревне как призвать такого. Достаточно всего лишь проплакать семь слез и уронить их в море.
- Нет-нет, Гэйла, - поспешно покачал головой Лахлан. – Не нужно, ты только все усугубишь.
- Не бойся, рыбак, - Гейла гордо вскинула голову. – Я не буду искать защиты у своих мужчин. Им меня все равно не спасти.
И с этими словами она развернулась и гордо ушла обратно – обратно к берегу моря.
Лахлан не узнавал ее... Хотя нет, было в ней что-то знакомое... И поразмыслив, он вспомнил ту самую морскую деву, холодную и неприступную как камень, которую провозглашал своей женой в первую же ночь...
19
Когда селки наконец вышли из хижины и увидели море, они не поспешили ускользать на глубину, как того боялся Лахлан, совсем нет. Они медленно спустились на берег и приблизились к самой кромке воды, а потом долго стояли и смотрели на волны волны. Безмолвно, неподвижно. Море обволакивало их босые ноги, нежно целуя как любимых дочерей, и от одного этого зрелища у Килана захватило дух. Он замер, смотря на хрупкие поникшие плечи морских дев, и в глубине души невольно радовался тому, что не видит их лиц. Страшно было даже помыслить о всей той боли и скорби, что плескалась в их черных глубинах.
Много часов селки провели на берегу: любовно касались мокрого песка, просеивая крупицы сквозь пальцы, расчесывали кипы зеленых водорослей, будто то были спутанные волосы их матерей, бережно складывали плоские камни в крохотные круги на берегу и пели тихие неземные песни, что сливались воедино с шумом волн и ветра. Но вскоре наступила пора возвращаться обратно под крышу, и, покорно подчинившись зову мужей, они, тем не менее, неохотно поднялись вверх по холму. Но прежде чем Фиахэль успела подойти к хижине, Килан, не вытерпев, ласково поймал ее руку и прижал к своей груди.
- Фиахэль... Что бы ни случилось, помни, что я всегда здесь, рядом с тобой. И защищу тебя от любых бед. Я не позволю тебе печалиться, - прошептал он. – Помнишь, я ведь обещал. Наша любовь будет сильнее, чем море и звезды! Чем ветер и скалы!
Фиахэль подняла голову и грустно посмотрела на него. А потом шепнула в ответ:
- Но все это не взаправду, Килан.
Килан вздрогнул, не понимая ее.
- Это не настоящая любовь, - селки покачала головой. – Это всего лишь волшебство. Такова уж моя природа. Как только любой земной мужчина встретит меня, так сразу влюбляется. Да так, что теряет голову. И с тех пор ничто иное не будет волновать его. Лишь только селки и ее шкурка.
Килан растерянно отступил, с ужасом смотря на нее.
- Но... Я ведь обещал тебе. И я не врал, нет! – отчаянно выдохнул он, ища в ее глазах хотя бы проблеск надежды. – Каждое мое слово было от чистого сердца. Я знал, что говорю!
Но Фиахэль горько покачала головой.
- Порой чары бывают такими сильными, что очарованному никогда не суждено про них прознать. Как и освободиться, - она отвела глаза, а потом тихо добавила:
- Ты ведь не знаешь меня, Килан. Как можем так просто любить друг друга мы, незнакомцы? Существа из разных миров... Человек и селки...
Сердце Килана ухнуло вниз. Он не понимал, как такое могло произойти, и все пытался понять, действительно ли он любит свою Фиахэль, или же это коварное волшебство сковало его сердце. Но как... как можно было не любить ее? Пускай, она и была селки, существо ему неведомое, чужеродное, но ведь с первого взгляда он осознал, что именно с ней готов прожить свою жизнь...