Из книги «Иллюминаты»
Книга «Иллюминаты, или Предшественники социализма» вышла в 1852 г. и включала, кроме печатаемых в нашем издании повестей, биографические повести и очерки: «Исповедь Никола» (о писателе XVIII в. Ретифе де ла Бретоне), «Казот», «Калиостро», «Квинтус Оклер» (из времен Великой французской революции). Ранее они печатались отдельно в периодической печати и альманахах.
Библиотека моего дядюшки
Опубликована в качестве вступления к книге «Иллюминаты».
Не всякому по плечу написать «Похвалу глупости»[1], но можно, не будучи при этом ни Эразмом, ни Сент-Эвремоном[2], извлечь, просто удовольствия ради, из гущи веков ту или иную необычную фигуру и попробовать искусно ее подновить — реставрировать старинное полотно, причудливая композиция и выцветшие краски которого способны вызвать у заурядного любителя лишь снисходительную усмешку.
Мне захотелось в наши дни, когда жанр литературных портретов пользуется особым успехом, воссоздать человеческий облик некоторых чудаков от философии. Ни в коей мере не собираюсь я ополчаться на иных последователей их[3], ныне страдающих оттого, что слишком рано или слишком безрассудно попытались осуществить мечты этих сумасбродов. Предлагаемые аналитические жизнеописания написаны были мною в различные периоды моей жизни, но все они должны были бы составить одну серию.
Я воспитывался в провинции у старого дядюшки[4], у которого была библиотека, частично образовавшаяся еще во времена первой нашей революции. Впоследствии он велел стащить на чердак великое множество книг, изданных чаще всего без указания автора еще при монархии, или те, которые в революционные годы не попадали в публичные библиотеки. Вероятно, при подборе этого рода сочинений дядюшка мой руководствовался некоторой своей склонностью к мистицизму в ту пору, когда официальной религии уже не существовало[5] — в более поздние годы он, видимо, переменился в своих взглядах и в вопросах веры довольствовался умеренным деизмом.
Шаря по всему дому в поисках книг, я в конце концов набрел на эти сваленные и позабытые на чердаке груды томов, частично изгрызенных крысами, полуистлевших или намокших от дождевой воды, просачивающейся сюда с крыши; мальчиком я немало наглотался этой неудобоваримой или вредоносной духовной пищи, да и позднее разум мой не однажды вынужден был преодолевать эти изначальные свои впечатления.
Быть может, проще всего было бы и не вспоминать о них, но, я полагаю, нет ничего лучше, как поскорее освободиться от того, что смущает и отягощает наш разум. К тому же не стоит разве поискать некое разумное начало даже в сумасбродстве, даже в глупости? Для того хотя бы, чтобы не принимать за новое то, что уже очень старо.
Исходя из этих соображений, я и старался касаться главным образом тех сторон жизни и характеров моих чудаков, которые представлялись мне наиболее занимательными, а может быть, и поучительными. Исследовать неразбериху человеческой души значит заниматься физиологией нравственности — труд не менее важный, чем труд естествоиспытателя, палеографа или археолога. И раз уж я за него взялся, сожалеть об этом я стал бы лишь в том случае, если бы он остался незавершенным.
История XVIII века могла бы, разумеется, обойтись и без этих очерков; но в них можно почерпнуть ту или иную неожиданную подробность, которой добросовестный историк не вправе пренебрегать. Эпоха эта повлияла на нас больше, чем это можно было ожидать. Хорошо ли это, плохо ли? Кто знает!
Бедный мой дядюшка частенько говаривал: «Семь раз надобно повернуть во рту языком, прежде чем начать говорить».
А что надобно делать, прежде чем браться за перо?
Король Бисетра
Впервые опубликовано в «La Presse» 17-18 сентября 1839 г. под заглавием «Удивительная биография Рауля Спифама, сеньора де Гранж». В повторной журнальной публикации в «Revue Pittoresque» в 1845 г. под заглавием «Лучший король Франции».
1
2
3
4
5