Лишь я бродил и вдоль, и поперек,
Скорей растерян, нежели в печали,
И слез не лил, а люди замечали,
И кто-то даже бросил мне упрек.
И шумное их горе было кратко,
А за три года мало ли забот:
Удачи, беды — был переворот[358], —
И стерлась ее память без остатка.
Один лишь я припомню и всплакну,
И столько лет, ушедших без возврата,
Как имя на коре, моя утрата
Растет, не заживая, в глубину.
Кузина
Впервые опубликовано в «Галантной богеме».
Есть радости свои и у зимы: сквозь тучи
На белые снега вдруг брызнет желтый лучик…
Воскресный день. Зовешь кузину погулять…
Вслед строго матушка: «Обед не станет ждать!»
А вот и Тюильри. Как черен парк раздетый,
И по контрасту как цветисты туалеты!
Кузине холодно, ей хочется домой:
Уже темно, туман ложится пеленой.
Дорогой говоришь о счастье пережитом,
О мимолетном дне, о пламени сокрытом…
Подходишь к лестнице и слышишь, как скворчит
Индейка на плите. О, волчий аппетит!
Веселость
Впервые опубликовано в «Галантной богеме».
Глоток марейского, ей-ей,
Ты мне милей, чем аржантей:
Нет надо мной сильней владыки!
Пусть суррентинское одно
Здесь пили римляне вино —
Их вкусы, право, были дики.
Нет обольстительней вина,
Чем ты! В тебе растворена
Божественная кровь дриады;
И капли, повторив стократ
Граненой кромки цвет и склад,
К ней привораживают взгляды.
Ты исцеляешь летним днем,
Когда, знатней тебя вином
Напившись, мучаюсь с похмелья;
Твой терпкий, твой отрадный вкус
Меня бодрит, едва проснусь, —
И покидаю вмиг постель я.
И вот, уже с утра хмельной,
Топчу неверною ногой
Тропу — к тебе летит порыв мой!..
Жаль, под рукою нет Ришле[359],
Чтобы строфу навеселе
Закончить каламбурной рифмой!
Нечто о политике
Впервые напечатано в «Cabinet de lecture» 4 декабря 1831 г. под заглавием «Тюремный двор». Нерваль дважды подвергался кратковременному заключению в тюрьме Сент-Пелажи: первый раз в 1831 г. за нарушение тишины в ночное время, второй раз — в феврале 1832 г. во время полицейской облавы. Стихотворение подразумевает первый арест, отсюда и ироническое заглавие.
Здесь под сенью короны,
Где живу, заключенный,
Видя лишь миражи,
В Сент-Пелажи.
Прутья, прутья, как в клетке,
Ни травинки, ни ветки,
Даже мох на камнях
И тот зачах.
Иногда только птица
Или ветер промчится
Вдоль окна моего…
И всё мертво.
Ну травинку хотя бы,
Стан согнув ее слабый,
Мне они принесли
С милой земли.
Или пусть бы осенний
Лист ко мне на колени
Пал, багрянцем горя, —
Дар ноября!
Вот и было б согрето
Сердце: есть еще где-то
И Природа, и Тот,
Кто жизнь дает.
Я по жизни тоскую,
Зелень бы, хоть какую,
Увидать, боже мой,
Перед зимой!
Бабочки
Впервые в неполном виде в «Mercure de France au XIX-e siècle» в 1830 г. Полный текст в «Маленьких замках богемы».
I
«Что из примет чудесных лета
Вы вспоминаете зимой,
В мороз?» — «Я — пышных роз букеты».
«Я — луг с зеленой муравой».
«Я — в жатве золотой долину
И волны нив душой ищу».
«Я — трели песни соловьиной».
«А я — о бабочках грущу».