Впервые опубликовано в «Le Temps» 21 мая 1884 г. Об отношениях Нерваля и Гейне см. вступ. статью.
Вы, черноокая, прелестней всех на свете,
Вам, искре золотой, дано разжечь в поэте
Ту силу творчества, которой равных нет.
Она же, всё и всех кругом воспламеняя,
Вас делает еще прекрасней, роза мая,
Вернув с избытком жар и свет.
Цикл «Химеры» был полностью напечатан в книге «Дочери огня» (1854), с которой он связан идейно, тематически и биографически (см. вступ. статью). Имеются и отдельные текстуальные переклички, отмеченные в примечаниях. Некоторые стихотворения печатались ранее в периодических изданиях.
Заглавие (в переводе с испанского - «Обездоленный») заимствовано из романа В. Скотта «Айвенго», гл. 8. Под этим девизом выходит на поединок неизвестный рыцарь.
Впервые опубликовано в «Le Mousquetaire» 10 декабря 1853 г.
Я — мрачный, я — вдовец[362], я сын того гнезда,
Тех башен княжеских[363], чьи древле пали стены.
Явилась мне моя померкшая звезда,
Как солнце черное с гравюры незабвенной[364].
Но ты дала мне свет, и отошла беда.
Верни мне берега Италии блаженной[365],
Цветок, что скорбный дух мне освежил тогда,
И розы с лозами в садах над влагой пенной.
Амур я или Феб? Я Лузиньян? Бирон?[366]
На лбу моем ожог от уст моей царицы[367].
В пещере грезил я у вещей Водяницы[368],
Я дважды перешел безмолвный Ахерон[369],
И в пенье лирных струн воскресшего Орфея[370]
Святая молится и восклицает Фея.
Впервые в «L'Artiste» 15 февраля 1854 г. В одном из рукописных вариантов имелось посвящение: Ж-и Колонна, которое совмещало имя реальной героини сонета Женни Колон (ср. «золото косы», соответствующее внешнему облику актрисы) и одного из любимых героев Нерваля — итальянского поэта Франческо Колонны. Стихотворение перекликается с итальянскими пейзажами «Октавии». Имя Мирто, одной из менад (вакханок) в поэме Нонна Панополитанского, посвященной Дионису, связывается для Нерваля с миртом, сопровождавшим в античности и культ богини любви, и культы рождения и смерти.
И снова ты, Мирто, кудесница-менада,
И гордый Посилипп, весь в россыпях огней,
Твое чело Восток омыл волной лучей,
А в золоте косы — агаты винограда.
Мне кубок твой дарил блаженную усладу,
Дарил ее мне блеск улыбчивых очей,
Когда Иакха[371] я молил во тьме ночей:
По Музе, я — один из сыновей Эллады.
Я знаю, отчего вулкан опять гремит[372]:
От легких стоп твоих взвился огонь поддонный
И пепельная мгла над склонами парит!
Богов из глины сверг Нормандец беззаконный,
Но лавр Вергилия[373], тенистый, благовонный,
Навеки приютил Гортензию[374] и Мирт!
Впервые в «Дочерях огня». Египетская и греческая мифология этого стихотворения переосмыслены Нервалем. Гор, бог-солнце, сын Изиды, богини плодородия и мореплаванья, матери и заступницы, выступает мстителем за Озириса, своего отца, бога разумного созидания на земле, после своей земной смерти ставшего судьей в царстве мертвых.
вернуться
…я — вдовец… — сублимированное выражение связи, существовавшей между поэтом и двумя женщинами, к этому времени уже умершими, — актрисой Женни Колон, в которую он был долго влюблен, и Софией Доус («Адриенной»), запечатлевшейся в его детских воспоминаниях (об отождествлении этих образов в его сознании и творчестве см. в «Сильвии» и вступ. статье).
вернуться
…тех башен княжеских… — Нерваль пытался сконструировать себе фантастическую генеалогию, возводившую его род к феодальным сеньорам юга Франции.
вернуться
…с гравюры незабвенной. — Имеется в виду «Меланхолия» А. Дюрера (1471–1528), сочетающая в своей композиции разные предметы, имеющие символический и эмблематический смысл.
вернуться
…берега Италии блаженной… — перекличка с настроением и пейзажем «Октавии».
вернуться
◦ Лузиньян — древний род на юге Франции, прославившийся в крестовых походах, из которого происходили иерусалимские и кипрские короли. Покровительницей рода легенда называла фею Мелузину (см. примеч. 254).
◦ Бирон, герцог Шарль Луи де Гонто (1562–1602) — приближенный Генриха IV, из-за любви к пьемонтской принцессе вовлекшийся в заговор против короля и поплатившийся за свою любовь жизнью.
вернуться
…моей царицы. — Подразумевается Женни Колон и одновременно предназначавшаяся для нее роль царицы Савской в задуманной Нервалем лирической опере того же названия.
вернуться
В пещере грезил я у вещей Водяницы… — Имеется в виду грот на горе Посилипп, где находится гробница Вергилия. Водяница — одно из перевоплощений Мелузины.
вернуться
…я дважды перешел безмолвный Ахерон… — В греческой мифологии Ахерон — река, отделяющая земной мир от царства мертвых. Здесь Нерваль иносказательно говорит о двух своих тяжелых приступах душевной болезни, перенесенных им в 1841 и 1849 гг.
вернуться
…воскресшего Орфея… — Античный миф об Орфее, сошедшем в подземное царство Аида, чтобы вернуть в мир живых свою жену Эвридику, обрастает у Нерваля сложными биографическими ассоциациями. Его последнее произведение «Аврелия, или Сон и Явь», в котором он анализирует и воспроизводит свое психическое состояние во время болезни, имеет эпиграфом: «Эвридика! Эвридика!»
вернуться
Иакх — божество элевсинских мистерий, часто отождествляется с Дионисом.
вернуться
…вулкан опять гремит… — то есть Везувий. Стихия огня означала для Нерваля стихию духовности и высших прозрений, пробуждающуюся с приближением возлюбленной.
вернуться
…лавр Вергилия… — Упоминание римского поэта обрастает здесь дополнительными ассоциациями: в связи с местом его погребения (на Посилиппе) и с мотивом его нисхождения в ад в качестве спутника Данте.
вернуться
Гортензия — цветок, символизирующий чистоту, целомудрие и скромность.