История тюленя
Опубликована в «Le National» 27 октября 1850 г. в составе повести «Подпольные торговцы солью»
Я, честно говоря, побаиваюсь, что наскучил публике рассказами о своих злополучных поисках аббата де Бюкуа. С другой стороны, читатели не вправе рассчитывать, что в наши дни истории с продолжением будут столь же увлекательны, как во времена, когда нам еще не воспрещали писать о любви.
Я только что узнал, что некую газету грозятся прикрыть лишь за то, что в напечатанном там описании путешествия в Гренландию повествуется между прочим о перипетиях любовной страсти, вполне доподлинно к тому же.
По этой причине мне, возможно, не удастся поделиться с вами наблюдениями, не вовсе лишенными интереса и сделанными мною в Версале, куда я поехал, надеясь найти в тамошней библиотеке нужную книгу.
Библиотека размещена в одном из дворцовых зданий. Как и следовало ожидать, она, подобно большинству парижских библиотек, все еще была закрыта на вакации.
Возвращаясь из дворца по аллее, ведущей в Сен-Клу, я попал на ярмарочное гулянье — его там всегда устраивают в это время года.
И сразу глаза мои приковала огромная афиша, призывающая поглядеть на ученого тюленя.
Я уже видел его в прошлом году в Париже и восхищался им — он так мило произносил «папа-мама» и целовал юную особу, чьим приказам неукоснительно повиновался.
Я навсегда проникся горячей симпатией к тюленям после того, как в Голландии мне рассказали следующую историю.
И это не вымысел — так, во всяком случае, утверждали голландцы. Тамошним рыбакам тюлени заменяют собак; головы у них точь-в-точь как у догов, глаза как у телят, а усы кошачьи. Во время путины они плывут за рыбачьими суденышками и, если хозяин не успел схватить рыбу или выронил ее, тюлень приносит ему ускользнувшую добычу.
Тюлени — зябкие твари, и зимой рыбак берет одного из них к себе в постояльцы: тот вползает в домишко и почти все время проводит в углу у очага, ожидая, что ему перепадет кусочек снеди из котелка на очаге.
Жил на свете рыбак, и у него была семья, и они совсем обнищали, сидели впроголодь, потому что год выдался тяжелый, и однажды рыбак сказал жене: «Эта тварь объедает наших детей. Заброшу-ка я ее подальше в море, там она найдет сородичей, которые зимою прячутся в ямах, отлеживаются на подстилке из водорослей, и рыбы им хватает, они знают, где она еще водится».
Жена стала просить его пожалеть тюленя, но он и слушать ничего не хотел. Тогда она подумала о своих голодных детях и замолчала.
Чуть рассвело, рыбак загнал тюленя в суденышко и отвез на остров в нескольких лье от берега. Тюлень начал резвиться со своими сородичами и внимания не обратил, что судно уплывает все дальше и дальше.
Рыбак, возвращаясь домой, печалился, что пришлось ему расстаться с постоянным своим спутником. А тюлень меж тем обогнал хозяина и уже поджидал его, обсыхая у очага. Прошло несколько дней, нужда одолевала семью рыбака, и вот, измученный отчаянными воплями детишек, он решил принять крутые меры.
Он увез тюленя очень далеко и выбросил в открытое море, где кругом не было ни клочка суши.
Раз за разом пытался тюлень ластом — а ласты у этих тварей очень похожи на человеческие руки — ухватиться за борт. И тогда рыбак вышел из себя, ударил веслом по ласту и сломал его. Тюлень жалобно, совсем как человек, вскрикнул и нырнул под воду, обагренную его кровью.
Рыбак вернулся домой, и сердце у него надрывалось от горя. На этот раз тюлень не поджидал его, греясь у очага.
Но как только стемнело, на улице вдруг раздались громкие крики.
Рыбак решил, что там кого-то убивают, и бросился на выручку.
У самого порога лежал тюлень — он кое-как дополз до дома и теперь жалостно стонал, поднимая к небу кровоточащий ласт.
Его впустили в дом, перевязали и больше не пытались изгнать из семьи — да и улов рыбы к тому времени стал куда лучше.