– Я бы сказал – любопытный… экземпляр, – господин очень редко разговаривал со слугами вслух. Зачем тратить дыхание, если они и без того понимают и исполняют? – я не знал, куколка, что ты так отреагируешь. Не думал, что существо, лишенное чувства собственного достоинства, способно испытывать обиду. Но он прав. Я не сержусь на такие мелочи.
Неправильно, неправильно… неправильно было то, что господин тогда сказал Галатее, неправильно, что он говорит ей теперь. Почему?
Всхлипнув, Галатея буквально вывалилась из своего укрытия, прямо под ноги господину и благоговейно коснувшись губами его ладони. В пустых бутылочно-зеленых глазах действительно стояли слезы: похоже, господин тоже до сих пор понятия не имел, что его создания умеют плакать.
– Я человек. Люди иногда говорят не то, что думают, – потрепав Галатею по волосам, словно собаку, зачем-то добавил господин.
– Как в этом воспоминании – про слезы, которых не было?
В сознании хозяина словно обрушился железный занавес, закрыв от слуг большую часть его мыслей.
– Да, в каком-то роде и так, – после нескольких мгновений молчания произнес господин. – если бы я знал, что это будет последним, что она от меня услышит… наверное, сказал бы что-нибудь… другое.
========== Оруби ==========
– Все как в старые, чтоб их, добрые времена, – не слишком-то ностальгически пробормотал Седрик, разливая горячий шоколад по чашкам. – хотя с вашей стороны, честно говоря, было просто свинством превращать магазин в какой-то проходной двор! Да еще для пяти соплюх, среди которых только одна вообще читала в своей жизни что-то, кроме комиксов и модных журналов!
Драматически отвернувшись, змеелюд скрестил руки на груди, старательно изображая возмущение подобным святотатством. Оруби перестала в задумчивости точить ноготь о поверхность стола, когда золотая волна его длинных волос плеснула прямо перед ее лицом, щекотнув кончик носа движением воздуха:
– Надеюсь, – сухо заметила она. – теперь не придется вылавливать твои волосы из чашек!
– Мои волосы не выпадают и не ломаются! – на сей раз, оскорбившись очень искренне… или сыграв обиду гораздо правдоподобнее? – Седрик демонстративно дернул себя за переброшенный на плечо «хвост». Потом устало отмахнулся и плюхнулся в кресло напротив, взяв со стола одну из чашек.
Оруби недоверчиво покосилась на него и, решив, что в театре одного актера наконец-то объявлен антракт, взяла вторую чашку.
В какой-то мере оборотень, конечно, был прав. Он вообще достаточно часто оказывался прав, просто высказывал это в настолько драматичной манере, что хотелось стукнуть чем-нибудь потяжелее, чтобы прекратил, наконец, кривляться.
Маловероятно, чтобы кого-то из Стражниц интересовали здешние книги – пожалуй, они даже Тарани оказались бы не по зубам. Оруби успела прочитать некоторые из них, хоть и скорее от скуки, нежели из интереса, поэтому представление, так сказать, имела. Поначалу, когда уничтоженная книга Людмора образовала постоянный портал – Врата, ведущие с Земли в Кондракар, Стражницы попытались превратить магазинчик в свою базу: собирались здесь, путешествовали по разным мирам, организовывали тайные убежища – действительно мало внимания уделяя храму древнего знания, заключенному в этих книгах. Вот только длилось это недолго по очень будничной причине – девочек едва не арестовали за хулиганство и проникновение в чужую собственность. Примерно тогда Оруби и решила сама стать Стражем Врат… как ни странно, именно в букинистическом магазине, стены которого должны были хранить особенно болезненные воспоминания, ей было гораздо спокойнее находиться. Или просто приносить хоть какую-то пользу.
– Только вот продавца из тебя точно не выйдет, – послав ей улыбку поверх чашки, мурлыкнул змееоборотень. – темперамент и характер не те!
Оруби не стала спорить. Чаще магазинчик оставался закрытым, но время от времени девушка пыталась изображать продавщицу. Почти всегда это приводило к каким-то забавным эксцессам.
– Приходилось мне видеть, чтобы воры угрожали хозяевам оружием, но чтобы наоборот… – кажется, Седрик едва сдерживал смех. Трудно его было в этом обвинять.
Зачем местному хулигану понадобилось пытаться красть книгу из так называемого «закрытого фонда», Оруби искренне не понимала. Ну никак не выглядел Урия любителем интеллектуального чтения! К тому времени базилиадка практически приспособилась к правилам жизни на Земле, однако, когда ее по-кошачьему чуткий слух уловил подозрительное шебаршение, как выяснилось, в результате того, что тощий рыжеволосый парень попытался украдкой запихнуть в рюкзак одну из книг, почти на автомате выхватила любимую катану, на всякий случай спрятанную за прилавком, и, приставив к шее незадачливого воришки, потребовала положить все на место. Шарахнувшись от «ненормальной», парень едва не сбил с ног неизвестно откуда взявшегося Седрика.
– Нет никаких преград – такая тяга к знаниям! То книги таскают, то по музеям ночами ходят…
Отчего-то при упоминании музея хулиган заволновался куда сильнее, чем при виде наставленного на него лезвия катаны. Смерив безмятежно улыбающегося Седрика неприязненным взглядом, парень, кажется, хотел что-то спросить, но передумал.
– Книгу верни, – с еще большим дружелюбием в голосе потребовал лорд. Урия насупился. Уступать напоминающему фотомодель парню, да еще – вдуматься только – очкарику! – он явно считал ниже своего достоинства.
– Сперва докажите, что я вообще что-то брал! – запальчиво возразил он. – Можете копов вызывать, пусть разбираются. Заодно, – парень покосился на Оруби, все еще стоящую с катаной в руках. – что здесь за порядки такие, угрожать холодным оружием, не разобравшись!
– Не надоказывался в прошлый раз, – доверительно понизил голос Седрик. – что у тебя не бред и не пьяные глюки? С трезвых глаз зеленые змеи не мерещатся, не правда ли?
– Какие еще зм… м-м?
«М-м» – это уже потому, что с деловитостью мышки проскользнувшая в магазин Бесс Грампер, иногда обладающая невероятным талантом оставаться незаметной даже для Оруби, решительно заткнула Урии рот ладошкой.
– Я бы напомнил, какие, – начал было Седрик, состроив при этом такое невинное, даже практически святое лицо, что Оруби на всякий случай с угрожающим видом направила катану уже в его сторону.
– Положи книгу на место и пошли отсюда, немедленно! – рявкнула девица Грампер на слегка растерявшегося хулигана. – Жить спокойно надоело, да?
– Но здесь, пожалуй, жизненного пространства маловато, – тихо добавил уже, кажется, никем не услышанный змееоборотень. Базилиадка убрала катану, на всякий случай, изобразив ему свирепый взгляд – Седрика, кажется, только позабавивший.
– А чего я… – вяло попытался возразить Урия тянущей его к выходу Грампер.
– Ничего! – тихо процедила Бесс, бросая короткий взгляд назад. Седрик, в отличие от Оруби, не мог похвастаться слухом тоньше обычного человеческого, поэтому вряд ли мог слышать их перешептывание. – От этого типа лучше держаться подальше: запомни раз и до склероза!
– П-ф! Женоподобный слюнтяй, не сказать еще хуже!
– Скажи еще, что мужчина должен быть чуть лучше обезьяны!
– И скажу…
– Просто ты, придурок рыжий, и есть та самая обезьяна, лучше которой абсолютно любой мужчина! – неосознанно повысив голос, Бесс решительно вытолкнула Урию из магазинчика и, послав Седрику и Оруби боязливую улыбку, больше похожую на гримасу, выскользнула следом.
– Может, все-таки скажешь, о чем шел разговор? – возвращая девушку из недавних воспоминаний в настоящее, поинтересовался змееоборотень. Выстроить суть разговора было бы не так уж сложно…
– Отстань! – Оруби, в отличие от девицы Грампер, не имела привычки подслушивать, а потом пересказывать чужие разговоры, о чем сразу и сообщила, но Седрик, кажется, считал себя любимого лучшей темой для светских бесед, даже в тех случаях, когда отзывались о нем отнюдь не лестно. – Лучше скажи, что тебе на этот раз понадобилось на Земле – и даже не смей заводить пластинку, будто соскучился.
– Были некоторые дела, – уклончиво проговорил лорд. Сразу становилось понятно, что подробностей от него не услышишь. – решил заглянуть к тебе на обратном пути. Я действительно скучал, котеночек.