— Я знаю, где нахожусь, — произнесла девушка, — Что со мной?
— Тебя нашел пастушек ранним утром, когда открывал ворота чтобы гнать на выпас коров, — старик распрямился и сел на табурет, стоявший у кровати, — Ты была ранена. Стрела чудом не попала в сердце, она была близко…
Лорри кивнула, вспомнив лес и разбойников, а потом то, как убежала от них, присвоив чужого коня.
— Ты пролежала в лихорадке два дня, — добавил Щетина, — Без сознания и все время бредила на непонятном языке! — старик смотрел на бледную молодую женщину и блики от огня, игравшие на заострившихся скулах. Даже несмотря на болезненный вид, она была хороша, и Щетина прекрасно понимал своего названного сына, который провел почти все время у постели незнакомки, пока знахарь боролся за ее жизнь. Булат знал ее, Щетина видел это и видел даже больше того — незнакомка была северянкой, и она заинтересовала его сына, так как ни одна женщина ранее до нее.
— Я схожу за Булатом, — старик поднялся. Взял в руки посох, что стоял за его спиной и направился к двери, — Он просил меня сразу же сообщить ему, как только ты очнешься! — и вышел.
Едва за стариком закрылась дверь, как Лорри снова сделала попытку встать. На второй рывок ей удалось сесть, хотя рана тот час же дала о себе знать, прострелив острой болью в груди. Она сжала зубы и мысленно выругалась.
— С ума сошла! — знакомый голос едва не заставил ее подпрыгнуть на месте. Булат тихо прошел в комнату, а она так и не услышала, как он открыл дверь.
— Ложись немедленно! — зло сказал мужчина, — Мой знахарь зря что ли бился два дня и две ночи за твою жизнь?
Лорри усмехнулась и повернула лицо к вошедшему, и сама не заметила, как замерла, глядя на мужчину. Что-то сжалось в ее сердце, всего на короткий миг и почти тут же отпустило. Она невольно удивилась этому непонятному ощущению, глядя в его глаза, которые словно обволакивали, глядели жадно и маняще, а потом она моргнула и волшебство исчезло.
— Тебе стоило сразу же отправится с нами, — Булат занял место старика подле ее кровати. Положил большие широкие ладони на колени.
— Кто ж знал? — сказала Лорри, — В любом случае, благодарю за гостеприимство и за оказанную помощь! Теперь я твоя должница. Жизнь за жизнь! — глядя в ее серьезные глаза, Булат не удержался и улыбнулся. Странное дело, улыбка украсила его черты, сделав их мягче.
— Договорились, — произнес он и продолжил, спустя короткое мгновение молчания, — Я надеюсь, ты останешься до тех пор, пока не заживет твоя рана, да раньше я и сам тебя не отпущу.
— Хорошо, — неожиданно согласилась северянка и Булат снова посмотрел на ее лицо, удивляясь тому, что эта молодая женщина так быстро и совсем того не желая нашла путь к его сердцу. Он сам не мог понять, что чувствует, глядя на ее тонкие черты, на эти большие светлые глаза и волосы цвета Северного снега, но в груди что-то сжималось, предательски и одновременно сладко.
Мужчина поспешно отвернулся, словно опасался, что девушка поймет его смятение. Маска равнодушия, надетая на лицо стоила ему больших усилий.
— Ты, наверное, хочешь есть? — запоздало пришло на ум.
Лорри кивнула. До этих слов Булата она и сама не очень понимала, насколько голодна. Но стоило ему только заговорить про еду, как желудок требовательно заурчал, и девушка спешно кивнула.
— Только никаких бульонов, — сказала она, — Я хочу кусок хорошо прожаренного мяса, — и улыбнулась, — Мне надо поскорее встать на ноги.
— Чтобы уйти? — поинтересовался мужчина.
— Да, — взгляд девушки на мгновение изменился, помрачнел, словно она вспомнила о чем-то плохом. Но когда она снова подняла на Булата глаза, в них по-прежнему стояла та уверенность в себе, которую он заметил еще при первой встрече.
— Пойду, велю принести тебе поесть, — сказал молодой вождь и еще раз посмотрев на девушку, вышел из комнаты.
Лорри вздохнула, глядя на закрывшуюся дверь. Вспомнила разбойников, из-за которых оказалась в этом имении, молча выругалась. Рана была глубокая и крайне неприятная. Теперь, из-за своего упрямства, она потеряет столько драгоценного времени, а ведь скоро придут дожди и ветры, а за ними холода и зима… Чем больше уйдет времени, тем меньше шансов найти тех, кто разорил ее дом. Девушка понимала, что вряд ли уже до весны вернется к своей семье.
— Отец, я отомщу, — мысленно произнесла она, — Пока твой враг не будет наказан, мне нет покоя на этой земле.
Огонь в камине трещал так весело и тепло, что Лорри невольно перевела взгляд, любуясь пламенем. А перед ее глазами встало родное имение, охваченное огнем пожара, трупы мужчин, которых она знала с младенчества, разоренные дома, черными остовами тянущиеся к небу, похожие на скелеты, жуткие и неживые.