— Я отдам тебе лекарство после того, как ты доставишь меня туда, куда я скажу, — сказал колдун.
Асвальд коротко кивнул и указал мужчине на корму, предложив расположится именно там и Тронд шагнул к корме.
На закате ладья Асвальда покинула порт.
Ролло после той ночи был немного расстроен. Ранним утром, обнаружив свою постель перепачканной в крови, он немедленно послал за Самирой и когда молодая рабыня пришла на зов, откинул одеяло, показав ей характерные пятна. Девушка побледнела, а потом перевела взгляд на своего хозяина. Ее лицо из белого стало пунцовым и Ролло только сдвинул брови, молча ожидая ее слов. Но Самира продолжала играть в молчанку и только растерянно смотрела по сторонам, словно искала себе оправдание. Не выдержав, Ролло заговорил первым.
— Что было ночью? Я ничего не помню, точнее, почти ничего. Я был пьян и судя по крови, сделал тебе больно!
Самира вздрогнула и облегченно выдохнула.
— Мой господин был ласков и нежен, — она покраснела еще сильнее и опустила голову, рассматривая собственные ноги.
— Тогда откуда кровь? — прищурил глаза Ролло.
— Я говорила вам, мой господин, что мне…ну нельзя…а вы настаивали и… — она осеклась и до Ролло наконец дошло то, что пыталась объяснить ему девушка. Он промямлил что-то непонятное и тоже покраснел, а затем показал Самире на двери, приказывая уйти. Просить дважды не пришлось. Рабыня упорхнула словно птичка, оставив Ролло наедине со своими мыслями. Он сел на край кровати, задумался о прошлой ночи, вспоминая подробности, но хмель стер из его памяти почти все, кроме тонкого образа темноволосой женщины, лица которой он не мог разглядеть в темноте. Зачем только Самира тогда погасила огонь?
Ролло запустил пальцы в волосы, потянул назад. Его не отпускало странное чувство, что прошлой ночью это была не Самира. Тело под его руками казалось чужим, непривычным. Ладони помнили ощущение тяжести груди куда большей чем была у рабыни…
— Не стоило так напиваться! — произнес мужчина и резко встал, отчего его голова закружилась. А ведь ему еще предстоял разговор с отцом и Ролло уже заранее догадывался, какую тему затронет Хольми. Будет опять пытаться примирить своего сына с этой чертовой женитьбой и этой ненавистной женщиной, что звалась его женой.
Ролло вспомнил детали этого разговора, когда Хольми пытался, причем безуспешно, донести до сына то, как некрасиво и не по-мужски оказывать при жене знаки внимания другой женщине. Они находились вдвоем в пустом обеденном зале, когда отец пытался уговорить Ролло изменить свое отношение к жене.
— У тебя могут быть любовницы, — говорил Хольми, — Но так, чтобы Фрида не догадывалась об их существовании!
— Как у тебя, отец? — с сарказмом спросил Ролло. Он знал о похождениях отца и о том, что его мать закрывает на это глаза. Хотя, ей от жизни нужно было не внимание мужа, а ее ненаглядное рукоделие.
— Да, представь себе. Я не против твоих развлечений на стороне и думаю, твоя жена тоже не сильно огорчена. Сейчас же она терпит, проявляя завидную выдержку, хотя имеет полное право протестовать! Главное, чтобы ты успевал и ей оказывать свою долю внимания. В конце концов мне нужны внуки, а с такими темпами…
Ролло вскинул руки, заставляя отца замолчать. Он казался хмурым и мрачным.
— Еще одно слово про эту змею… — зло прошипел молодой мужчина и Хольми нахмурился, глядя на лицо собственного сына, искаженное ненавистью.
— Что, все так плохо? — спросил отец.
— Хуже не бывает! — ответил Ролло. Он ненавидел собственную жену и не мог представить их общих детей, потому что сильно сомневался в том, что сможет их полюбить, если его дети будут от этой женщины.
— Тогда зачем женился? — не удержался Хольми.
— Потому что дурак, — вздохнул его сын, — И потому что она дочь твоего друга.
Хольми молчал, но совсем недолго.
— Тогда ты действительно дурак, сын, — произнес он тихо.
Ролло прекрасно понимал это и без слов Хольми. Он знал, в какую западню позволил себя затащить. И боялся, что выхода из нее просто нет. Нет, конечно, если Фрида умрет… подумал Ролло, но тут же прогнал прочь эти мысли, злясь на себя еще больше.
— Это не выход, — сказал он себе, уходя от отца во двор.
В тот день на тренировочном поле он разрубил почти все турники в щепки, а злость все так и не утихла.
Глава 13
Сьегард не стал сбегать. Он не ушел с рассветом, как я опасалась, а остался на завтрак и только после, попрощавшись со всеми как полагается, собрался в дорогу. Он отправился пешком, и я вызвалась проводить его до леса, хотя судя по взгляду колдуна, ему совсем не хотелось, чтобы я это делала, но я проигнорировала его тяжелый взгляд и пошла следом, как только он пожал руку последнему из наших дружинников и выслушал пожелания доброго пути.