В этот раз тропинка словно сама вела себя. Я чувствовала, что что-то изменилось, но что именно, не понимала, зная только то, что магия ведьмы больше не препятствует мне. А когда впереди показался мертвый лес, я остановилась, заметив на тропинке поджидавшую меня беловолосую сгорбленную фигуру.
— Хеге! — произнесла я и запоздало поклонилась, приветствуя старуху.
— Ты очень настойчива, — ответила ведьма и чуть склонила голову на бок, разглядывая меня так, словно видела впервые.
— Где Сьегард? — спросила я.
— А зачем тебе мой внук? — ответила вопросом на вопрос Хеге.
— Твой внук? — удивилась я и тут же поняла, почему мне казались такими знакомыми черные глаза колдуна.
— Могла бы и догадаться, — вздохнула старуха, — Все же в тебе есть крупица силы…
Я шагнула было к ведьме, но она вскинула руку в предупреждающем жесте.
— Мне надо увидеть Сьегарда, — сказала я, оставаясь на месте.
— Еще рано, — ответила Хеге, — Но скоро, очень скоро вы сможете встретиться, но не сегодня!
В сердце вспыхнула надежда. Я невольно улыбнулась, радуясь этой новости, понимая, что все же увижу своего мужчину, того, кому незаметно для себя самой отдала сердце.
— Когда? — только и спросила я.
Хеге внезапно распрямилась и уже перестала казаться мне такой старой как прежде. А еще она стала таять прямо на моих глазах, а когда исчезла, то ветер, шевельнувший мертвые листья в лесу, прошептали мне в самое ухо:
— Ты узнаешь, когда… Я позову тебя, и ты придешь… Сюда… — и все рассеялось как сон. А я так и осталась стоять на тропинке, глядя на то место, где еще мгновение назад стояла ведьма.
Глава 15
Этой ночью в комнату к Фриде впервые после свадьбы пришел Ролло.
Девушка стояла у кровати, спокойно глядя на мужа. Ее забавляла его злость и то, как он смотрел на нее. Она старалась не замечать ненависти в его глазах, которые любила и отвечала улыбкой на его тяжелый мрачный взгляд. За окном бушевала непогода, ранняя очень предъявляла свои права, оттесняя уходящее лето, так же и Фрида пыталась предъявить свои права на собственного мужа, пусть и на короткий срок.
Они договорились сразу же после ужина, что Ролло перед отплытием, несколько ночей проведет вместе с ней. Оба надеялись, что эти совместные ночи принесут долгожданные плоды, но Фрида еще надеялась и на то, что ее затея удастся, и она сможет влюбить мужа в себя. В любом случае, ей терять нечего, а растрачивать свою молодость на мужчину, который будет проводить свои ночи в объятиях других, она больше не хотела.
— Пусть хотя бы будет ребенок, — молила она богов до прихода мужа, — Если не его любовь, то шанс вернуться в родной дом с наследником Торхельма!
Сейчас же стоя перед Ролло, Фрида пристально рассматривала его, при этом медленно распуская тяжелые косы. А Ролло следил за движениями ее белых рук и постепенно выражение его лица менялось. Ненависть и злость отступали под новым желанием и Фриде было приятно осознавать, что она все же может заставить этого мужчину хотеть себя. Именно ее Фриду, а не ту рабыню, под личиной которой она впервые познала страсть. Нет. Глаза Ролло загорелись иным огнем и это был огонь желания.
По телу Фриды пробежала дрожь, и она так же медленно, отбросив на спину тяжелый каскад черных волос, стала снимать верхнее платье, а затем и нижнюю сорочку. Закусив губу, молодая женщина следила за реакцией стоявшего напротив, всего в каком-то шаге от нее, мужчины. А глаза Ролло разгорались все сильнее и сильнее и это возбуждало и саму Фриду.
— Сделаю все по-быстрому и уйду! — подумал Ролло, понимая, что по крайней мере с вдохновением проблем не будет. Он уже хотел ее, эту черноволосую ведьму и это злило его неимоверно.
Фрида первая легла на кровать, но Ролло за собой не поманила, предоставляя ему самому принять решение быть с ней или уйти. Она видела его злость и понимала его нежелание заниматься с ней любовью и это расстраивало девушку, хотя она не пыталась подать виду.
— Только не уходи, — молила она, — Останься, Ролло, пожалуйста! — потянувшись, раскинула в стороны руки, прикрытая лишь длинными волосами. Посмотрела на мужа томно и зовуще. А у самой сердце билось, как птица в клетке от страха, что сейчас рассмеется ей в лицо и уйдет прочь, в объятия той же Самиры.