Вместе с ней совершала боевые вылеты кировчанка Рая Беляева. Они, как говорят пилоты, приземлялись крыло в крыло, делились впечатлениями и проводили разбор своих действий тут же, у боевых машин. Вместе собирались встретить Победу. Когда Раи не стало, Ирина долго не могла привыкнуть к этому.
…Наши истребители, проводив бомбардировщиков до назначенного места, возвращались на аэродром. Внезапно из-за облаков вынырнула эскадрилья «фокке-вульфов», и Беляева, прикрывая отход, приняла бой.
На смертельно раненном самолете она долетела до родного аэродрома, но приземлиться не удалось. Машину затянуло в пике, а летчица пыталась ее выровнять до самого конца.
На похороны из соседнего истребительного полка вызвали мужа Раи. Когда его привели к месту падения самолета, летчик опустился на землю и потерял сознание.
Медленно двигалась по аэродрому траурная процессия. Замер, приподняв к небу остроносые капоты, строй боевых машин. Нет среди них истребителя Раи Беляевой. Ветер перебирает седые косы Раи. Не в силах сдержать слез в последний раз склоняются к ней боевые подруги. Но вот над похоронной процессией проходят, покачивая крыльями, два краснозвездных истребителя. Их пилотируют уральские подруги Раи — Галя Бурдина и Ира Олькова.
Фронт отодвинулся на запад. Гитлеровское командование сосредоточило в районе Курска, Орла и Белгорода огромные силы. Один за другим следовали массированные налеты фашистских бомбардировщиков. Полк получил боевую задачу — прикрывать от налетов противника железнодорожные узлы Воронеж, Лиски, Касторную и мосты через реки Дон и Воронеж. Вылетать по тревоге приходилось по нескольку раз в день.
— Однажды, — вспоминает Смахтина, — меня вызвали к командиру полка и предложили пересесть на самолет По-2, чтобы выполнить важное задание штаба корпуса. Вместе с оперативным работником штаба требовалось облететь несколько полков, чтобы скорректировать их действия.
Вот наш «кукурузник», сотрясая мотором воздух, рванулся со старта и, набрав скорость, взмыл вверх.
Приближаемся к Курску. Где-то там, внизу, стоянка соседнего полка. Нелегко было найти ночью замаскированный аэродром. Надо садиться. А тут начинается налет противника. Никаких посадочных огней. Садиться при свете фар? Нельзя. Нервы напряжены до предела.
Где же выход? Снижаю машину метров до тридцати. В предрассветном тумане ориентируюсь по провисшим на столбах проводам старой линии связи. На свой страх и риск захожу на посадку.
Последние метры высоты. Впереди большая воронка. Неужели врежемся в нее? Надо укоротить пробежку машины. Резкий разворот — и самолет, едва не клюнув носом, вздрогнул и остановился.
Откуда-то выскочили два солдата, подбежали. Увидали, что мы вылезаем из самолета. Спросили, не ранены ли, и потащили за собой, на ходу чертыхаясь. Мало-помалу мы осмотрелись вокруг. Уже почти рассвело. И то, что мы увидели, ошеломило. Нам просто повезло с посадкой. Самолет приземлился на пятачке у самого края воронки, чудом не задев разбросанные взрывом телеграфные столбы и не столкнувшись с разбитым истребителем.
Разумеется, мы предполагали, что нас не ждут и посадочных огней никто не выложит. Но очутиться в самом пекле, рискуя, того и гляди, напороться на врага или разбить машину, было почти безрассудным делом. Однако приказ есть приказ, и, чтобы выполнить его в таких условиях, пришлось решиться на шаг, последствия которого было невозможно рассчитать.
Очень удивились летчики соседнего полка нашему появлению в такую минуту и не отпускали до тех пор, пока противник не успокоился. Через час нападение гитлеровских пиратов было отбито и можно было лететь дальше.
Около двухсот боевых вылетов совершила Ирина Олькова. Полк истребителей, в котором она находилась, прикрывал в воздухе переброску войск Степного и 2-го Украинского фронтов, штурмовал врага в районе Корсунь-Шевченковского.
Отважно воевали в небе и другие свердловчанки. В бою под Касторной Тамара Памятных со своей напарницей Раей Сурначевской вступила в схватку со многими бомбардировщиками противника.
Встретив в воздухе десятки машин врага, несущих тонны смертоносного груза, летчицы не растерялись. Они решили использовать внезапность и преимущество в высоте, чтобы не дать фашистам прицельно сбросить бомбы.
Краснозвездные истребители внезапно спикировали на врага и открыли огонь по бомбардировщикам в центре группы. Строй машин противника был нарушен, два бомбардировщика упали, объятые пламенем. Последовала новая атака — и враг потерял еще две машины. Но и истребитель Тамары Памятных загорелся, начал падать. С трудом расстегнула она ремни и откинула колпак кабины. Парашют раскрыла, когда земля была уже совсем близко.