Ветер, налетевший с моря в начале представления, как только хохочущий демон вырвал сердце девушки, перешел в ураган, вода в лагуне покрылась рябью, в небе засверкали молнии, предвестники бури. Женщины за столиками завизжали, туристы и танцоры с криками бросились с берега к гостинице Аркадий тоже хотел было последовать за ними, но Элеонора удержала его, схватив за руку.
— Аркадий! Я погибаю, спаси меня. Ты думаешь, это собирается буря? Это не буря. Это демоны пришли за мной, чтобы унести меня в ад. Прощай, Аркадий! Ты ведь своей рукой подписал мне смертный приговор, отдав кнут ужасному старику, и этим кнутом он погонит меня на вечные муки. О, любимый (Гибнуть? крикнул аспирант, пытаясь за руку удержать свою возлюбленную, которую ветер буквально вырывал из его объятий. — Я спасу тебя, только скажи, что я должен делать?!
— Меня оклеветали перед тобой! — горячо и торопливо причитала женщина, теряя разум от страха.
— Как, как мне спасти тебя? — тряс Аркадий свою возлюбленную, пытаясь привести ее в чувство.
— Я не могу допустить, чтобы ты спас только меня, а другие милые твоему сердцу люди погибли! — уворачиваясь от ветра, бросающего ей в лицо песок и сорванные с ветвей цветы, вскричала колдунья. — Неужели ты допустишь, чтобы погибла Варя?
— Разве и она из вашего племени?
— Неужели ты не спасешь ее маму? А ее папу? — вместо ответа, продолжала вопрошать гибнущая красавица. — Спаси и их, если ты хочешь спасти меня.
— Как ты благородна! Да, я спасу их, только скажи, что мне нужно сделать.
— Поклянись, Аркадий, что когда те страшные люди, что выманили у тебя кнут, начнут трубить в свою ужасную раковину, спасутся все, кто схватится за мою шаль или встанет на.
Аркадий бросил взгляд на шаль Элеоноры, прикинул, сколько людей сможет на ней уместиться, и решив, что не более пяти или шести, сказал:
— Клянусь!
— Тогда три раза поверни свое кольцо, а я скажу заклинание!
Аркадий три раза повернул кольцо, Элеонора что-то прошептала, и бурт стихла.
Колдунья, облегченно вздохнув, обняла и поцеловала аспиранта в губы.
— Ты спас меня, я тебе этого никогда не забуду, а теперь я должна лететь в Россию, иначе будет поздно спасать моих друзей. Прощай навсегда, Аркадий!
В воздухе затарахтели лопасти вертолета, и бело-голубая стрекоза приземлилась в нескольких шагах от прощающейся пары.
Не успел Аркадий опомниться от всего происшедшего, как Элеонора уже вскочила в кабину, и вертолет мгновенно взмыл в ночное небо, — это была ступа, и Агафья в пилотском шлеме сидела за штурвалом.
Две колдуньи, старая и молодая, пролетали над Индийским океаном в тот момент, когда Волохин начал трубить в раковину сака. И тогда Элеонора, распахнув дверцу вертолета, распустила в одну нитку свою шаль и с горящими от ужаса глазами страшным голосом закричала в темноту:
— Эй, все мои слуги, российские и аферийскке, дракулы и фантомы, призраки и оборотни, колдуны и ведьмы. Бульдин и Чечиров! Полоз и Рябошляпов! Кто успеет схватиться за нить моей шали, спасется, а кто опоздает, погибнет в адском пламени. Вы слышите трубный глас смерти!
И сейчас же из темноты, опережая и давя на лету друг друга, начали выныривать мерзостные существа и скрюченными пальцами, клешнями, когтями и лапами стали хвататься за Элеонорину нить. Никогда не брались с таким боем шлюпки тонущих кораблей обезумевшими пассажирами, с каким бесы, отталкивая и кусая друг друга, хватали спасительную нить. Вскоре за вертолетом неслась многокилометровая вереница чудовищ. Агафья бросила руль вертолета и кинулась к нити.