– Бальные танцы – это моя стихия, после кино я больше всего люблю бальные танцы, – он зажмурился от удоволь ствия, продолжая цепко хвататься за локоть Недобежкина
– Биноклей уже нет, – разочарованно повторил объявле ние гардеробщицы аспирант, когда они вошли внутрь. – Сейчас я вам достану бинокль, их, конечно, уже нет, но я вам достану. Делать добро ближнему -• это для меня самая большая радость. Подождите меня, пожалуйста, одну минуточ ку Я знаю здесь одно место, где всегда есть бинокли.
Витя Шелковников растворился в толпе и действительно не более чем через пять минут вернулся, сверкая новеньким перламутровым биноклем. Витя умолчал, что же это за. место, где всегда есть бинокли. Самые догадливые уже догадались, а менее догадливые пусть узнают, что место, где всегда можно найти недостающую вещь, это карман зазевавшегося гражданина или сумочка мечтательной гражданки.
– Вот, возьмите, это вам мой скромный сюрприз. Меня зо вут Витей, фамилия Шелковников, я приехал из Краснодара, мечтаю стать актером кино.
„В кино я попал совершенно случайно!…" – повторять время от времени эту фразу было для него высшим наслаждением.
– Значит, вы будете поступать во ВГИК?
Сахарный завод в лице юного бомжа, а, как теперь выяснилось, еще н рыцаря чужих карманов, перестал вырабатывать патоку.
– Э-э, как бы это деликатней сказать, у меня, видите ли… – он лихорадочно вспоминал, что в таком случае гово рят персонажи знаменитых голливудских кинолент, но никто из них не мог похвастать, что не закончил девятый класс, все они, как правило, окончили колледж. Наконец он сам сочинил фразу. – У меня, видите ли, есть маленький пробел в образо вании. По независящим от меня обстоятельствам, у меня нет аттестата. Но мне бы не хотелось омрачать вам такой празд ник своими проблемами.
„Какой деликатный молодой человек, – отметил про себя аспирант, – жулик, наверное".
Сахарный завод заработал на полную мощность. – Позвольте узнать ваше имя и отчество, я буду назы вать вас по отчеству, мне кажется, что вы молодой ученый, а у нас в семье был культ обожания ученых.
Если учесть, что в их семье кроме Вити была только мать, торговый работник, а попросту продавщица овощного ларька, которая почти не умела писать, то этот „культ" сводился к эпитетам типа „профессор кислых щей", „очкарик поганый", „надел шляпу и воображает", поэтому тяга к образованию сахарозаводчика была в высшей степени похвальна, а результаты, которых он добился по части вежливого обхождения, были просто феноменальны.
– Аркадий Михайлович. Недобежкин, – снисходительно назвал себя аспирант с той интонацией, как если бы член По литбюро был вынужден представиться какой-то незначитель ной личности вроде кота или даже мухи.
– Аркадии Михайлович, – так, будто это отозвалось му зыкой в его сердце, повторил белобрысый в ранге мухи, – Ар кадий Михайлович, у меня к вам большая просьба, зовите меня на „ты" и просто Витей
Глава 6 ЭЛЕОНОРА
Недобежкин благосклонно кивнул. Погруженный в себя молодой ученый плохо слушал и поэтому даже не совсем понимал то, что ему говорил этот белобрысый юноша с золотым зубом. Все его мысли постоянно возвращались к грудам золота и драгоценных камней, оставленных дома, к разговору с Повалихиными, к сумочке Ангия Елпидифоровича. Кроме того, образ утренней блондинки настолько прочно засел в его сознании, что он никак не мог от него избавиться, да и не хотел. Все в нем начинало трепетать тем сильнее, чем ярче представал перед ним этот образ. Недобежкину даже захотелось, чтобы поскорей кончились эти бальные танцы, куда-нибудь исчез этот странный белобрысый юноша, так кстати и некстати подвернувшийся с лишними билетами. Он думал, как бы поскорее оказаться дома, чтобы в одиночестве разглядывать свои сокровища и мечтать об утренней блондинке. Ах, блондинка, блондинка! Мелькнула и исчезла! Сколько таких прекрасных блондинок мелькнет и исчезнет, прежде чем кончится жизнь, поэтому надо хватать их за руки, падать перед ними на колени, бежать за ними, умолять остаться, а он, Недобежкин, ничего этого не сделал и потерял навсегда самую лучшую из них.