– Не может быть! А вдруг?! – клацнул золотой зуб во рту искателя приключений навстречу этому сиянию. Предчувствие необыкновенной удачи мгновенно вытеснило страх из Витнного сердца, и он, после нескольких неудач, исхитрился повиснуть над бездной, желая всей душой протиснуться в щелку, чтобы узнать, что же такое блестело в комнате.
Когда Недобежкин вышел из квартиры вынести сумочку на помойку, юноша, еще больше рискуя свалиться вниз и проделывая чудеса циркового искусства, отворил приоткрытое окно и проник в комнату. Странно. За то время, что он просидел на чердаке, „внучок" куда-то успел деть труп „дедушки" и даже приготовить чемоданы для поспешного бегства. Открыв один из них, что был поменьше, бомж остолбенел. В глаза ему брызнули мириадами искр драгоценности, которыми доверху был набит чемодан. Тогда, больше не раздумывая, он решил действовать смело и решительно. Подхватив за ручку самый большой чемодан, Витя дернулся и осел под его тяжестью, поняв, что не сможет его утащить из квартиры. То же произошло и с чемоданом поменьше. Когда же гость Москвы, решив ограничиться дипломатом, попытался выйти с ним из комнаты в прихожую, на него накинулся огромный страшный пес с блестящими, как огонь, глазами и, не захлопни Витя тотчас дверь, даже страшно подумать, что эта псина сделала бы с похитителем сокровищ. Как померещилось Шелковникову, пес был не один, следом за ним другой, похожий на пантеру, тоже прыгнул к двери. Эти огромные животные, которых и псами-то можно было назвать только условно, начали яростно кидаться на дверь, и, хотя это была настоящая добротная старинная дверь, ему показалось, что она не сможет долго выдерживать их напор. Было жутко, что псы не лаяли, а как-то особенно угрожающе завывали и рычали, словно хотели, не привлекая внимание соседей, по-тихому расправиться с непрошеным гостем. Дрожащими руками открыв вторую половину окна, закрытую на шпингалет, Витя, балансируя между жизнью и смертью, зажав в зубах ручку „дипломата", удачно дотянулся до железных ступенек пожарной лестницы и заскользил вниз.
Когда он, облегченно вздохнув, поставил ногу на асфальт, чья-то тяжелая ладонь упала ему на плеча В небе сверкнула молния и громыхнул гром. Начиналась гроза.
– Ты что тут по пожарным лестницам лазишь, мерзавец?! Ботинками соришь! – Витя, испуганно оглянувшись, увидел прямо перед собой грозное лицо, и, что самое ужасное, лицо это в свете молний сверкало на него разъяренными очами из-под козырька милицейской фуражки. В левой руке милиционер держал Витин стоптанный полуботинок. – Надевай, пойдешь со мной!
По дороге к опорному пункту охраны порядка, находившемуся на Новослободской улице в доме 54-56, Шелковников дважды напрасно пытался вырваться из цепких рук милиционера. Под начавшимся проливным дождем они шли дворами почти в полной темноте.
Вместо наручников руки обитателя чердаков были связаны сзади веревкой, а, кроме того, он, как мышка мышеловкой, был любовно накрыт колпаком милицейской плащ-палатки. Михаил Павлович Дюков – так звали участкового – очень любил вязать морские узлы и считал, что обычная бельевая веревка и брючный кожаный ремень удобнее любых самых современных наручников в деле задержания преступников. За эту веревку он и был списан в участковые, но об этом несколько позже.
Доставив нарушителя в опорный пункт охраны порядка, милиционер с майорскими звездами на погонах включил свет, стряхнул капли дождя с необъятных размеров плащ-палатки, развязал Шелковникову руки и усадил его за стол для душеспасительной беседы. Дипломат он небрежно поставил в угол при входе, привалив к стенке. У Вити появилась надежда, что участковый не удосужится его открыть и тогда произойдет чудо: он, прихватив свои сокровища, выйдет на свободу, а там… Витя зажмурил глаза, представив, как весело он заживет на украденные бриллианты.