– Так что ты делал на пожарной лестнице?
– Спускался с чердака. Пока я там днем спал, какой-то козел его запер. Не подыхать же мне было с голоду, товарищ начальник, я должен еще стать артистом кино.
– Приезжий, значит. Откуда?
– Из Краснодара. Я люблю кино, приехал на кинофестиваль и мечтаю поступить во ВГИК- Витя блеснул золотым зубом.
– Волосы чем красишь? – неожиданно спросил майор.
– Перекисью водорода.
– Во ВГИК, значит, мечтаешь поступить?
– Очень мечтаю.
– Где срок отбывал?
– Полгода в Красноярском крае.
– Краснодар, Красноярск. Давай паспорт.
Витя протянул участковому довольно потрепанную книжицу.
– Ну а в дипломате что?
– Когда буду давать интервью, – Витя, не отвечая на прямой вопрос участкового, снова хитровато зажмурился, вы ставляя вперед скулы, – я буду говорить: „В кино я попал совершенно случайно, с пожарной лестницы".
Дюков сделал вид, что забыл о своем вопросе про содержимое дипломата и стал слушать разглагольствования девятнадцатилетнего мечтателя.
Говорить о кино, об артистах было самое приятное для Шелковникова, он всегда сладко жмурился и погружался в счастливый омут, ему было неважно – слушают ли его при этом, разделяют ли его любовь к кино, – его несло. Прерывался он, только если слышал от собеседника новые сведения о закулисной жизни кумиров экрана.
– Ну а что у тебя в дипломате? – вдруг перебил Витю участковый, которому надоело слушать про кино. Казалось бы, чего проще, открой да посмотри, но у Дюкова была своя методика ведения следствия
Глава 3 СУББОТА. УТРО. ОЧАРОВАТЕЛЬНАЯ ВОРОВКА
Проснулся Недобежкин от огорчения, что ему приснилась такая чертовщина про Ангия Елпидифоровича: сокровища, кнут, высекающий молнии. Недоверчиво оглядевшись и горько сожалея, что наяву он по-прежнему остался бедным аспирантом, Недобежкин сунул руку под подушку и замер, сердце у него екнуло.
Он встретился глазами с Тигрой и Полканом – так он прозвал котенка и щенка, спасенных им от утопления. Неужели правда?!
Да, это точно была она, стариковская сумка, да и кнут по-прежнему висел у Недобежкина на запястье.
– А ну-ка, ну-ка, – пробормотал аспирант и бросился к чемоданам, дрожащими руками открыл один из них – он был доверху набит драгоценностями. Аркадий Михайлович, ослепший от бьющих ему в глаза красных, розовых, зеленых и синих искр, вытащил узорчатую цепь с крупными разно цветными каменьями и стал, щурясь, разглядывать вставлен ные в нее медальоны с фигурками животных и птиц.
– Королевская вещь! – восторженно воскликнул он про себя, когда глаза его поверили, что все происходящее не сон. – А я все в кучу свалил, навалом. Надо бы каждую вещицу в газетку завернуть, чтоб не поцарапалась.
Он вытянул рубиновые сережки, оправленные мелкими алмазами.
– Смотри-ка, и даже дужки сцеплены, чтоб не потерялись.
Аркадий Михайлович быстро убедился в правильности своей догадки: парные вещи и гарнитуры были сцеплены между собой.
– Странно, – задумался аспирант, посидел, подумал и, так ничего и не придумав, решил, что раз привалило счастье, надо пользоваться. Его стало куда-то возносить, он почувствовал себя богатым человеком, которому море по колено.
А день так и звенел за шторами золотыми солнечными лучами.
– Выйти, что ли, прогуляться?! – встрепенулся молодой человек. – Обновить это дело надо. К какой-нибудь хорошенькой гражданочке подкачусь и – раз! – ей на ладонь изумрудный гарнитурчик, мол: „Примите от меня, барышня, этот скромный подарок!"