— Я делал дела. Ты всегда был дома, когда я болел?
И всё в таком духе… Выходим, я начинаю громко говорить с маленькой. Намекаю, что все слышу. Мужчины на кухне, я захожу поздороваться с Даней.
— Привет.
Парень тут же подходит и чмокает меня в щеку, ведь мы же «вместе». Через его спину смотрю на Платона, лицо Филатова-старшего мрачное.
— Как девочка? — спрашивает он.
— Без изменений.
Дочка тем временем лезет к нижнему кухонному ящику, выдвигает его с грохотом. Я сразу к ней, Платон вдруг делает то же самое. Мы оказываемся с ним рядом на полу возле малышки.
— По-моему, наш пациент довольно бодрый, — мужчина кивает на сосредоточенную спину малой. Она копается в ящичке.
Вздыхаю.
— Надеюсь.
Платон снова улыбается, глядя на Дусю. А я смотрю на лучики у его глаз, сглатываю и чувствую странное тепло. Какой-то покой от его простого нахождения рядом.
— Пап, я поговорил с Никитой. Готов показать тебе проект.
Отец устало выдыхает на словах Дани. Поднимается с пола, протягивая руку мне. Обычный жест вежливости, на который я отвечаю тоже машинально. Но едва коснувшись друг друга, мы оба вздрагиваем как при ожоге или обморожении. Фу-ф… Я все же встаю.
Платон кивком приглашает сына выйти из кухни. Наверное, они уйдут в кабинет. Дунечка провожает мужчин внимательным взглядом. Я делаю то же самое, плюхаюсь на стул.
Хоть Филатов-старший не бросается финансировать бизнес Дани по первому требованию, он выслушивает его. Не отмахивается даже сейчас, с дороги.
Так почему Ирина и Даниил постоянно ставят Платону что-то в вину? Не уделял внимание, не был рядом, не давал стабильность и заботу… По крайней мере, сейчас Платон — пример не самого худшего бывшего мужа и отца. Во втором случае совсем даже не бывшего.
Я бы вот, наверное, не отказалась от такого папы для дочки. При его желании, конечно. Ох, снова в моей голове фантазии! Я плотно общаюсь с этим мужчиной всего несколько дней! Но как бы ни было, встать на сторону Дани и его матери я морально не могу.
Уношу дочку наверх, надо бы проверить ее подгузник. Кажется мне, или лоб ее стал горячее?.. Скорее бы приехал доктор. Даже не представляю, сколько это все будет стоить. Мне не хотелось, чтобы Платон тратился на нас. Но совсем не время крутить носом.
Переодеваю Дуню, она лениво перебирает игрушки. И тут в нашу двухкомнатную спальню возвращается еще один ее житель — Даниил. Моя голова забита Дуськой, но все же не удерживаюсь от вопроса.
— Как поговорил с отцом? Ваш проект его убедил?
Но парень только машет рукой. Явно на психе падает на свой диван. Кусаю губу.
— Вообще не впечатлился? Вы же старались…
Даниил в чем-то легкомысленный, но отца он не хочет обманывать в главном. Он не спустит деньги, а реально хочет наладить свое дело. Но может быть, опыт Платона подсказывает — так его сын и профукает финансы.
— Сказал, что доработать в смете, — наконец, заговаривает Даниил, — как будто не отца прошу, а чужого дядьку!
Даню обижает строгость папы. Не знаю, это желание получить все и сразу или досада тянется из прошлого. Ох, мне сейчас не до психологии Филатовых.
Внимание снова приковывается к дочке. Тем более, она тянет меня за руку из спальни. У малышки уже образовалось хобби — гулять по особняку. Ей нравится заглядывать в комнаты, смотреть там все, трогать. Хорошо, здесь полно общих помещений. В спальню и кабинет хозяина не вваливаемся.
Но все-таки мы показываемся Платону на глаза. Скоро, наверное, надоедим. После прогулки по верхнему этажу, Дуня просится на лестницу. Спускаемся, идем к гостиной. А в большой комнате как раз и сидит хозяин особняка. Он в коричневом бархатном кресле, в руках планшет.
— Дай? — Дуся просит кокетливо.
Мой старый гаджет дочка радостно раздолбала. Менять экран вышло бы чуть ли не дороже нового. Так что эта покупка точно прошла мимо нас.
— Дочь, это чужой планшет.
Надо вывести ее, чтобы не ставить мужчину в неловкое положение. Беру за ручку, щебечу — идем смотреть в большое окно!
— Пусть поиграет, что с ним сделается.
Вздыхаю. Да все, что угодно! А вещь, как я заметила, пафосной марки. Стоит… не хочется и представлять, сколько.
— Разобьет экран, — пожимаю плечами, — или погрызет.
Платон вдруг усмехается.
— Ну мы посмотрим. Садись, Кать. Скоро все равно приедет врач.
Мужчина не в курсе, насколько мне становится легче. Я гуляла по дому с Дуней и была как на иголках. Теперь можно скоротать время в компании.
Было бы волнительно сидеть вот так с Платоном и его дочерью. Но на фоне ее болезни все остальные эмоции притупляются.