— Я поднимался уже не в девяностые, — начинает отвечать Платон, — но… бывало разное. С недвижимостью на начальных этапах не бывает все стерильно.
— А вы сами…
— Нет, я ни у кого квадратные метры не отжимал, — Платон перебивает смелый вопрос, — все остальное давно позади, сейчас мой бизнес в лучших традициях современности — чист и даже немного скучен.
Может быть, он хочет этими словами как-то меня успокоить. Но у меня остается только больше вопросов. А вообще надо бы ему про эти угрозы рассказать. Я даже набираю воздух и… Звонит мобильный Платона.
— Платон, что у вас случилось с Даней? Сын в невменяемом состоянии!
Откуда я знаю, что говорит бывшая жена мужчине? Просто она так громко верещит.
— Загулял что ли? Хм, отлично. Ир, тема не телефонная. Если вкратце, он пудрил нам мозги с будущей женитьбой. Хотел, чтобы я спонсировал молодое семейство.
Ирина тяжело дышит.
— Почему ты никак не можешь наладить общий язык с сыном?! Он постоянно тебе врет.
Женщина говорит с эмоциями, строго. Вроде и не хамит, а только сокрушается. Но тон так и сквозит обвинением.
— Значит, я виноват в том, что он врет? — Платон тоже уловил этот настрой.
— Он боится говорить тебе правду!
— Зато борзеть он не боится!
Филатов вскипает, как навороченный чайник. Так же мгновенно.
— Платон, — Ирина Витальевна тоже это замечает, и ее голос становится показательно спокойным, — давай не будем так нервничать. Это наш сын. Что же теперь поделать?..
Вопрос звучит риторически. Но мужчина рядом со мной не смущается. Кажется, я даже слышу, как потрескивают от напряжения его мышцы.
— А я и не собирался психовать, Ира, — тон его, впрочем, делается тихим и вкрадчивым, — я просто сказал ему, что со мной такие дела не пройдут. Всё.
— И какой урок он из всего этого вынесет?
Ирина говорит как учитель или еще точнее — как психолог. Строго, размеренно. Даже слишком.
Я, конечно, не обладаю знаниями о психике людей, в вузе я получала другую специальность. Да и жизненный опыт не такой, как у несостоявшейся свекрови. Но интуиция подсказывает — с взвинченным мужчиной лучше так не говорить. Тем более, у Платона есть объективный повод злиться.
— Например, уяснит, что бизнес я ему не открою? Пусть учится. К слову, об уроках! А если ему не хватает денег, идет в найм.
Ну вот, она его реально не успокоила.
— Платон…
Ирина делает еще одну попытку, но бывший муж не дает ей сказать.
— Я устал, хватит выносить мне мозг. Катя, идем, холодно.
Глава 13
Мужчина развернулся к дому и вспомнил про меня. Становится неловко, что я подслушала разговор. С другой стороны, я ведь в курсе дела.
Киваю молча. А вот трубка снова оживает.
— Там Катя?! Почему она осталась?! Как я поняла, сына ты выгнал из особняка!
От шока Ирина теряет самообладание.
— Даня смылся сам, — без эмоций поясняет Платон, — демонстративно сгреб свои шмотки. Катя и ребенок остались здесь.
— Но почему?!
Филатов закашливается.
— Послушай, Ир. Я не собираюсь отвечать тебе, как мальчик у доски. В воспитании нуждается Даня, не я. Хватит путать. Давай жить дружно.
Бывший мне рассказывал, у его родителей как будто условное перемирие. Они в разводе, но общаются в стиле интеллигентных людей. Вот, видимо, Платон напоминает Ирине об этом.
— Но, Платон… Это, по меньшей мере, странно!
— До свидания.
— Мм… Доброй ночи.
Ирина уловила, что смарт-чайник доходит до крайней точки кипения. Пусть и тихо — в лучших традициях дорогой техники. Так что мудрая бывшая решила тоже попрощаться.
Мы с Филатовым тем временем приблизились к низкому крыльцу. Оно просторное, как и все части особняка. Сделано из качественных светлых досок. Наверное, здесь хорошо было бы поставить кресло-качалку и сидеть летними вечерами.
Думаю о таких мелочах, потому разговор все равно свернулся. Платон явно не в том настрое. В мою сторону он раздражение не показывает, но молчит. Брови сдвинуты, челюсти явно напряжены. У входа в дом он так же молча пропускает меня вперед.
— Если что-нибудь понадобится для вас или малышки, говорите. Не стесняйся.
Такое указание я получаю, когда поворачиваю к лестнице. Мужчина притормозил. Наверное, пойдет наверх позже. Опускаю голову на мгновение.
— Спасибо вам большое. И еще раз простите, что все так получилось.
Мне хватает смелости глянуть ему в глаза. Да и прощения не просят себе под нос. И как только я смотрю на мужчину, тут же накатывает странный покой. В его взгляде нет злости, только усталая улыбка.