— Вы есть идете? — вот и голос звучит немного удивленно.
А особенно его брови подскакивают, когда он видит меня на полу. Встаю на ноги, поправляю длинный сарафан.
— Да, конечно.
То есть мы все же остаемся? Или только на время? Не могу понять, какое я приняла решение. Вот ведь заморочка!
Наверное, муки выбора отражаются на моем лице. Потому что в него так и впивается пристальный взгляд Платона.
— Кать, всё в порядке?
Ух! Шумно выдыхаю, кручу головой.
— Мне звонят и угрожают!
Филатов даже делает шаг назад. Он мог ожидать каких-то женских глупостей или новый привет от моей интуиции. Но явно не такое.
— Так, иди-ка сюда.
Он берет меня за запястье, спокойно и без какого-то трепета. Шагает к бывшему дивану Даниила. Усаживает на него и опускается рядом сам.
— А теперь по порядку, — просит он.
Мы не говорили прямо и откровенно о той ночи между нами. Платон лишь намекнул, что помнит и не будет строить козни мне и Дане. Хоть эта интрига уже в прошлом, мне трудно начать именно с тех времен. Так что говорю о самом свежем звонке.
— Когда Дуня проснулась, мне позвонили. Мужчина. Его требование — мой уход из вашего особняка.
— Кто он?!
Хотелось бы знать.
— Понятия не имею. Мне… Мне звонили и раньше. Я испугалась. В полиции ничем не смогли помочь, звонки прекратились. Я даже стала думать на своих одногруппников. Но вряд ли их шуточки могли зайти так далеко.
— А тогда что требовал незнакомец?
Я сглатываю.
— Он хотел, чтобы я больше не писала и не звонила вам.
Мои ресницы опущены, но я все равно вижу, как дернулся Филатов. Кажется, даже отодвинулся подальше. Что если он сам сейчас погонит нас? Не захочет связываться с психом? Платон кажется мне человеком не робкого десятка, но насколько я его узнала…
— И что ты ответила ему тогда?
Тут я пожимаю плечами.
— Да ничего конкретно, просила оставить меня в покое. А после у него не было поводов мне звонить. Всё изменилось сейчас.
Мне больше нечего сказать о прошлом, Платон тоже не углубляется в те времена. А что тут сказать? Наши дороги и так разошлись естественным путем.
— Какой там номер? — Филатов переходит к делу.
— Он не определяется. Каждый раз новый набор цифр, а позже этот номер не доступен. Мой знакомый даже не смог найти его в базе.
Мужчина поднимает брови.
— Ладно, привлечем других специалистов.
— Я боюсь, он навредит моей подруге или тетке! Хотя с тетей мы практически не общаемся. Но жалко же человека!
На глаза набегают слезы. Бывают такие люди, которые не дают другим жить спокойно.
— Тихо, Катя, — Платон опускает руку мне на плечи, словно пытаясь защитить. Поглаживает пальцами. — Выпиши мне последний номер этого «шутника», а также данные своей подружки и родственницы. Есть у меня хороший знакомый, который обеспечит их безопасность.
Пришла моя очередь в изумлении раскрыть глаза. Филатов так конкретно возьмется за шантажиста? Я думала, в лучшем случае он скажет, не дрейфь. А за мысли, что он выгонит нас, мне теперь стыдно.
— Спасибо вам.
Поднимаю глаза на Платона, тот хмурится.
— Не за что, ведь здесь и моя вина. Если бы я только мог представить… Хм, — он немного молчит, рука на моем плече напрягается. Я не дышу, пока он медленно убирает ее. — А теперь давай успокоимся и пойдем к столу. И еще… Раз уж я выпал из роли твоего будущего свекра, говори мне «ты».
Нервно хихикаю, а потом просто хохочу. И сразу становится как-то спокойнее.
— Хорошо.
Глава 15
Мы, наконец, идем на кухню, особенно рада этому Дуня. Она уже откровенно хныкала и совала палец в рот. У дочки, на радость, хороший аппетит.
К ужину нам привезли отбивные из птицы и овощи на пару. А заканчиваем мы такую правильную трапезу моим манником. Филатов очень его хвалит и, что самое главное, с искренним аппетитом ест. Так что решаю еще как-нибудь испечь этот пирог.
— Какие у… тебя еще любимые блюда? — мне все еще очень хочется быть полезной бизнесмену.
А в глубине души и просто его порадовать. Ух, опасные мысли!
— Я вообще люблю поесть, — хмыкает Платон, забирая с блюда еще кусок манника, — хоть и стараюсь, конечно, чтобы здоровая еда преобладала.
Он оглядывается в сторону чайника, я машинально встаю и подливаю кипяток в его чашку. Жест заботы происходит на автомате.
— Мм… Правильную еду доставляют профессионалы. А что бы еще ты хотел есть? Иногда…
Тараторю, чтобы скрыть смущение. Возвращаюсь от тумбового стола за обеденный. Платон с улыбкой кивает на кружку.