Ох, мужчина же с дороги.
— Ты, наверное, хочешь в душ или поесть?
Спрашиваю уже во второй половине спальни. Платон так и держит меня одной рукой за спину.
— Чего я точно не хочу, так это разлучаться с тобой. Дуня ведь не просыпается обычно?
Морщу лоб.
— Ну, она выздоровела и спит до утра…
— А ты спать хочешь?
Ух, если бы и хотела, этот взгляд в глаза разбудил бы даже из векового сна. Не знала, что омуты Филатова могу быть такими темными.
— Мм, нет.
Он выводит меня из комнаты. Дверь не закрывает до конца, ведет вдаль по коридору. Через несколько секунд мы в его спальне. Мужчина отпускает меня, проходит вглубь.
— Ты права, я реально хочу в душ. И все еще не хочу с тобой разлучаться.
Распахиваю глаза. Платон тоже открыто смотрит, а его пальцы ложатся на верхние пуговицы рубашки. Вдавливают одну, другую. Я уже вижу литые смуглые мышцы.
Я обнимаю себя руками. Но не потому, что хочу защититься. Просто мое тело пробирает дрожь. Да уж, теплый душ бы не помешал… Сглатываю.
Мы все так же смотрим друг другу в глаза. В первое свидание мы договорились обо всём без слов. И сейчас Платон может прочитать по моему лицу, что наши желания совпадают. Но когда он делает шаг навстречу, он заговаривает.
— Катя… — мужчина близко, и меня окутывает его запах. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом.
Ахаю, качаю головой. Хотя удивление не безумное. И еще заметно — Платон хорошо обдумал свои слова.
— Я… Тоже очень хочу быть с тобой, — озвучиваю главное желание последних недель. — И тоже люблю.
Добавляю как само собой разумеющееся. Не знаю откуда, но четко это понимаю.
— Я счастлив.
Наши губы быстро оказываются вместе. А пальцы скользят по всему, что только можно достать. Я ощущаю ладошками его жар и силу. Расстегнутая рубашка дает мне возможность. Его тяжелое дыхание отзывается вибрацией во всем моем теле.
Мой мозг готов отключиться, а Платон помнит свои цели. Скоро дорогой хлопок с его плеч отлетает в сторону. А я оказываюсь на сильных руках и прижатой к груди.
— Не представляешь, сколько раз я тебя вспоминал.
У меня перехватывает дыхание. А я еще подумала тогда, в его кабинете, что мужчина меня напрочь забыл. Не знаю, что ответить. Да и, наверное, не смогла бы сейчас выдавить из себя ни слова.
Я впервые в этой ванной, отделанной темно-серым мрамором. В мрачноватой на вид комнате тепло. Даже каменная ниша для раковин, куда меня усаживает Платон, не холодная. Так что мне становится жарко. Еще и от его близости, конечно.
Мужчина меж моих колен, опустил на них ладони. Он тоже горячий. Тонкие джинсы — не преграда, чтобы почувствовать его. Хотя они уже непреодолимо лишние… Как и футболка в бирюзовый горошек…
Весь этот набор одежды нежными, ловкими и уверенными движениями отправляется на пол. Платон успевал целовать меня. Я отвечать и расправиться с его ремнем. Только с этим мужчиной во мне просыпается смелость.
— Я тоже думала о тебе часто, — говорю то, в чем даже себе боялась признаваться.
Он щурится как от вспышки. Переступает через брюки и другие остатки своего гардероба. Подхватывает меня, снимая с тумбы. Делает шаг…
Холодная вода заставляет вскрикнуть. Но уже скоро это ощущение топится в теплых объятьях, а звук голоса влетает в его губы. Струи медленно горячеют. Как будто подогреваются от нашего жара. Вода смывает прошлое и помогает еще больше почувствовать отрыв от мира.
Шум потока раскрепощает. И вот уже стеклянное пространство наполняется другими криками. Они летят из меня сами собой. С ними выходят остатки сомнений, одиночества, страха. Со звериными рыками Платон заполняет меня собой. Впиваюсь в его плечи то ли чтобы не вылететь из кабины, то ли чтоб не подняться вверх.
Кульминация накрывает быстро, сильно и громко. А отходит наоборот медленно. До конца в себя я прихожу только в комнате. На мне большой белый халат, под спиной кровать Платона.
Платон вышел проверить дочку.
— Там сонное царство, — устало улыбается он, появляясь в дверях, — настроишь няню и останешься здесь?
— Твоя спальня далековато от нашей комнаты.
Мужчина опускается рядом со мной. Ложится на бок и подпирает рукой голову.
— Да, пора бы сделать перестановку. А еще лучше сразу ремонт в детской. Комната напротив для нее бы подошла, Дуська уже ее облюбовала.
Вспоминаю, как застала их там. Знала бы тогда будущее!
— А ремонт пройдет быстро? Пока маленькой достаточно просто мебели…
Глаза Платона красноватые, он сгребает под себя подушку. Но все же довольно твердо говорит.