— Я не…
— Начнем с чистого листа, — предлагает Платон, пока я собирала мысли в кучу.
Резко вскидываю глаза. В его взгляде усталая насмешка. Даже горькая? Или это плод моей воспаленной фантазии. Но думать сейчас нужно о фактах — он точно меня узнал! Прямо не говорит, это понятно. Не сидеть же и не обсуждать интим с невестой собственного сына. Хоть и был он давненько.
— Полностью с вами согласна, — принимаю правила игры, — и все-таки прошу прощения, что зашла сюда без спроса. Больше такое не повторится. За дочкой я тоже буду смотреть, чтобы не доставлять вам неудобств.
Что Платон не любит детей, мне говорил Даня. Сама я с этим мужчиной данную тему не обсуждала. Мы и общались не так много.
— Вряд ли такая маленькая девочка способна испортить мне жизнь. Сколько ей?
Его легкий светский тон к концу фразы холодеет. Все же детки его не вдохновляют.
— Дуне больше года, — представляю дочку как можно взрослее, но потом сдаюсь, — ребенок есть ребенок. Но мы будем стараться не портить вам жизнь. Тем более, размер дома позволяет…
— Ладно вам, Катя! Чужие дети никогда меня не смущали. Не мне же их растить и воспитывать. Мой сын хотя бы уже вырос, и слава богу.
Выдавливаю из себя улыбку.
— Спасибо за гостеприимство, Платон Аркадьевич. К слову о дочке, мне пора идти к ней.
— Чувствуйте себя как дома.
Выхожу на негнущихся ногах и уговариваю себя, что не все так плохо. Мужчина мог бы накинуться с обвинениями в меркантильности. У них богатая семья, а у меня ни кола, ни двора и ребенок. Он же доброжелателен, прошлое обещал не вспоминать.
Эх, только вот наше «прошлое» встречает меня в дверях бодрыми топотушками. Дочка проснулась, сползла с кровати. Даниила она тоже разбудила, и он присмотрел за ней.
— У малой шило в одном месте, — кряхтит с дивана парень, — проснулись с ней в одно время, я так и встать не могу, а эта уже все апартаменты оббегала.
Даня ворчит добродушно. К Дуське у него позитивное отношение, иначе бы я на его план не согласилась. Он ведет себя с ней… как взрослый ребенок с маленьким.
— Твой отец вернулся, — сообщаю бывшему.
— Рано он сегодня… Надо выйти поболтать.
Высокая подкаченная фигура, ковыляя, плетется в ванную. Получится у Дани расположить к себе отца и получить свой бизнес? Платон явно неглупый человек.
По рассказам я представляла себе на его месте упертого эгоиста. Нет, Даниил в моих глазах не был бедненьким-несчастненьким. Скорее, я думала, они с папой очень сильно похожи. Сейчас мне кажется, нет. Хотя Даню я как ни крути знаю дольше.
Ох, если бы не крайний случай, покидала я сейчас в чемодан манатки и бежала бы из этого красивого особняка. Не люблю обманывать, а тут только это и предстоит делать.
Но мне крайне нужно вознаграждение, которое пообещал Даниил. Если у нас с дочкой будет крыша над головой, жизнь наладится. Поэтому сумки я не пакую, а окончательно разбираю. Навожу порядок в спальне и попутно стараюсь развлечь дочь.
Из отведенных нам комнат мы не выходим. Это совсем не напрягает, наша старая квартирка меньше нынешней спальни. Волнует меня только то, что происходит за пределами наших апартаментов. О чем говорят Платон и Даня. Не поменяет ли мнение старший Филатов? Если он расскажет о нас? Даниил не будет обливаться слезами, но вполне логично решит — я для его плана девушка проблемная. А если задумается об отце Дуни…
Хм, может, я только вздохну с облегчением, если меня выставят отсюда. Интересно, Платон не решит, что я нарочно подобралась к нему через Даню, чтобы предъявить дочь? Звук двери разгоняет навязчивые мысли, я вздрагиваю.
— Кать, папа зовет ужинать.
Не думала, что у нас будут семейные трапезы. Но раз зовут, отказать невежливо. Судя по всему, никаких щекотливых разговоров между Филатовыми не произошло, живем по-старому. Ох.
Дуню я должна взять с собой. Даниил прихватывает стульчик для кормления по моей просьбе. Быстро перекушу сама и ее покормлю там где-нибудь. За всеми хлопотами даже вылетает из головы, что сейчас малышку увидит Платон. И уж совсем я не подозреваю, что эти двое споются!
По лестнице несу дочку на руках, в коридоре опускаю. Она шагает со мной за ручку до кухни, откуда доносятся запахи. Подойдя к дверям, вижу Платона у деревянных шкафчиков.
— Располагайтесь, — кидает он, не поворачиваясь, — у нас здесь «шведский стол». Каждый может положить столько, сколько ему нужно.
Тут я замечаю что-то типа черного глубокого противня на столешнице. Рядом стопка тарелок. На обеденном же столе графины, стаканы, приборы в плетеной подставке. Платон не признает наличие прислуги, но быт его сделан удобно.