Одним резким движением я вонзила оружие в область сердца. Теперь кинжал подействовал, ведь отсутствовала благодать.
Когда лезвие пронзило плоть, тело вздрогнуло и, повалившись, начало извиваться и корчиться. Темно-красная кровь из раны полилась на уже и без того окровавленный пол. Последняя конвульсия, дыхание жизни затихло… Потом ничего… Пустота… Холод овладел моим телом — мертвым, убитым… А я… Я как бы душой перенеслась в личный, истинный Эдем. Настоящий. Не такой, каким мы знаем Небесное царство Михаила.
Бальтазар, я люблю тебя.
Встречай меня в Райских Садах, там, где растут могучие олеандры, лавры и самшиты; где между деревьями виднеются статуи Афродиты и Амура; где чарующие ароматы цветов: нарциссов, фиалок, гибискусов, ирисов и орхидей, высаженных в круглые белые чаши, доносятся до носиков счастливых влюбленных.
***
Самандриил был тайно приставлен к двери Орели, чтобы следить за ней и не давать сбежать. Ведь Небеса по своей сути являлись бескрайним местом, и нефилиму не составило труда забрести в настолько далёкую их часть, где она могла бы попросту потеряться. Учитывая её эмоциональное состояние, девушка сумела бы запросто пойти по многочисленным тропинкам, абсолютно не разбирая пути. Этого Михаил допустить не мог. Также он надеялся на то, что время когда-нибудь вылечит разбитое сердце его племянницы, и она полюбит более, по его мнению, порядочного мужчину. Только вот архистратиг не учёл тот факт, что для юной мисс Клайн любовь к мятежному ангелу Бальтазару, который посмел украсть прямо из-под носа главы Божьего воинства целый арсенал оружия, была первой и самой чистой. Подобные чувства обладают поистине большой силой. К сожалению, для этой пары их любовь выдалась короткой и закончилась очень кроваво. Поняв, что что-то уж слишком тихо стало в богато украшенной комнате, Самандриил решил наконец зайти внутрь и проверить обстановку. Поправив свою красно-белую кепку, он схватился за ручки, но открыть дверь так и не смог. Это заставило его нахмуриться — чутьё подсказывало: подобное происходит явно не к добру. Сконцентрировавшись, парень использовал свои ангельские способности, чтобы открыть дверь.
Отворил.
Вошел.
Сначала ему показалось, что ничего серьёзного в комнате не произошло, как вдруг его взгляд зацепился за растёкшуюся лужу крови. В центре всего этого кошмара абсолютно обездвижено лежала Орели. Её волосы и одежда практически полностью пропитались алой жидкостью, глаза были закрыты, а на губах красовалась едва заметная улыбка. Самандриил, отойдя от первого шока, тут же бросился проверять пульс девушки, но его уже не было.
— Михаил меня убьёт, — пробормотал юноша, делая несколько шагов от безжизненного тела Ли.
Всё ещё пытаясь понять происходящее, ангел присел на край стола, где находились так и не нарезанные фрукты, и невольно содрогнулся. Оторвав взгляд от кровавого месива, он увидел алые разводы на картине с изображением архистратига, а неподалёку увядшую орхидею. В его голове крутилось одновременно множество мыслей, но что теперь делать, Самандриил так и не мог придумать. Если заявиться с подобной новостью к Михаилу, то он убьёт его возможно таким же способом, каким расправился с Бальтазаром. А если рассказать о смерти Орели её отцу, то Люцифер поступит с ним также, как его старший брат, только возможно ещё и на глазах у демонов. Оба варианта казались пареньку сущим Адом, также, как и разговор с Рафаилом, который уже как два месяца отсутствовал. Заместитель архистратига с дипломатической миссией находился в «гостях» у Дика Романа, пытаясь помешать воинственно настроенному левиафану начать с Небесами войну. Поэтому единственным решением, которое смогло бы сохранить жизнь Самандриилу, являлся разговор с Габриэлем.
***
Он нашёл его в одном из лесов на юге штата Колорадо. Там буквально повсюду росли деревья в основном лиственных пород. Частично их высоченные кроны даже перекрывали доступ лучам солнечного света. На самых верхушках деревьев располагались гнёзда мелких птиц, которые высиживали здесь своё потомство, а также небольшие дупла, где прятались еноты, белки и другие подобные им зверушки. Низ стволов большинства растений был окутан мхом, словно одеялом. Это, наверное, являлось самым неожиданным местом, где можно было бы найти младшего из архангелов. Можно предположить, что он будет в каком-нибудь из районов Амстердама, в окружении легкодоступных дам и большого количества выпивки, нежели здесь. Однако недавние события напрочь выбили из него желание отвлекаться на подобного рода развлечения — всё это так или иначе напоминало ему о потере лучшего друга. Раньше они вместе могли на несколько дней зависнуть в каком-нибудь баре или клубе, полностью забывая о насущных проблемах, в особенности связанных с Небесами, и беззаботно провести время. Но сейчас… Больше таким тусовкам никогда не повториться, а всё из-за категоричности Михаила.
— Габриэль, я должен тебе кое-что рассказать, — вдруг появляясь за его спиной, сообщил Самандриил.
— Отец, ты что смерти моей хочешь, Сёма?! — воскликнул архангел, явно не ожидавший, что кто-то станет его искать в ближайшее время. — Ты не мог предупредить меня перед тем, как являться? Тем более сзади. Кто так делает?
— Прости, — с сожалением опустив взгляд в пол, пробормотал юноша, но тут же поднял его обратно, повторяя ранее сказанные слова: — Я должен тебе кое-что рассказать. Это связанно с Орели.
Упоминание имени единственной племянницы мгновенно привело Гейба в режим боевой готовности.
— Что с ней? Ну же не томи, давай выкладывай. Неужели Михаил решил ещё больше испортить ей жизнь?
— Хуже, — не зная, как правильно подобрать слова, ответил ангел.
— Что может быть хуже того, что мой дорогой братишка отнял у неё её возлюбленного?
— Она… там… лежит, — начал мямлить Самандриил, что лишь больше раздражало сладкоежку, — в той самой комнате… вся в крови…
— Что?! — воскликнул архангел так громко, что перепугал сидевших на ветках птиц, которые тут же взмыли вверх. — Как такое могло случится?!
— Я-я не з-знаю, — боясь нарваться на неприятности, юноша стал заикаться от волнения. — Я уже нашёл её в таком состоянии. Тебе лучше увидеть всё самому.
После этих слов оба воина перенеслись в Рай, в Зеленую залу.
***
Первая реакция, возникшая у Габриэля при виде мёртвой Орели — оцепенение. Комната, которая считалась одной из самых фешенебельных во дворце, сейчас представляла собой жуткое, окровавленное место смерти. В этот день юный Самандриил, сопровождающий архангела, увидел всё и, как ему показалось, морально повзрослел лет на десять. Младший архангел не мог ничего сказать порядка пяти минут. Он изгибал брови, хлопал медового цвета глазами, в сердцах злясь на Орели за совершенное самоубийство — немыслимый эгоистичный поступок.
— Я… Покину тебя, — набравшись смелости, прошептал Самандриил. Несмотря на свой возраст, он отчётливо понимал, что сейчас здесь лишний.
Габриэль никак не отреагировал, тогда Альфи без разрешения покинул помещение.
Тем временем в комнату вошел Михаил. Брюнету хватило минуты, чтобы увидеть мёртвую племянницу, лужу крови под ней, а также окровавленную картину со своим изображением. Опечаленный, шокированный Габриэль скоро заметил архистратига и, изобразив на лице гнев и обиду, неожиданно набросился на него. Он сильно вцепился в блекло-синего оттенка кофту брата и, обратив внимание на себя, прошипел:
— Это все из-за тебя, Михаил. Это ты во всем виноват! Хороший сын Отца нашего, а на деле бездушный… Урод. Посмотри на результат своих трудов! Смотри на неё! На мертвую!
— Успокойся! — громче брата выкрикнул архистратиг, и зрачки его глаз стали синими. Заметив это, сладкоежка поник, пытаясь медленно унять негодование и агрессию. Несмотря на боль, он осознавал, что Михаил главнее, и один Чак знает, что может с ним сделать за такое дерзкое к себе отношение. — Да, ты прав, я бездушный, собственно… как и ты… А ещё хороший сын.