КАТЯ: Договорились.
Катя закусывает маслинами.
РИТА: Катя! Куда косточки в вазу! Весь натюрморт испортила… Выброси.
КАТЯ: Куда?
РИТА: В ведро.
КАТЯ: А где оно?
РИТА: На месте — под мойкой.
КАТЯ: А если он закозлится и все-таки поднимется?
РИТА: Возьми ключ, на тумбочке. (Продолжает хриплым, «больным» голосом.) Чтобы больная тетя не вставала… (Притворно, но очень похоже кашляет.) Позвонишь, если будете подниматься.
КАТЯ: Артистка. Джулия Робертс! (Выходит.)
Рита набирает на мобильном номер, слушает, сбрасывает, опять набирает, слушает, сбрасывает.
РИТА: Нет связи с телефоном вашего абонента… Вот дрянь малая!
Звонит мобильный.
РИТА: Алло. (Пауза. Ласковым тоном.) Да. Дом двадцать четыре. Не туда попали? Не в ту квартиру? Вы шутите? (Пауза.) Серьезно? (Смеётся.) Нет, не Баграмян, а Багратион. Тот — армянин, этот — грузин. Маршал и генерал. Их часто путают… С лицами кавказской национальности быстро не разберешься. (Пауза.) Как договорились. Мы вас ждем!
Рита кладет трубку. Берет с полки альбом с фотографиями, перелистывает его, вынимает несколько снимков.
Хлопает дверь. В комнату входит Катя с роскошным букетом лилий.
КАТЯ: Один — ноль в твою пользу. Вирусов боится… Хотя контрольный поцелуй сделал. У тебя ваза есть? Это кстати тебе. С пожеланиями выздоровления.
РИТА: Вежливый мальчик. Спасибо.
Рита снимает с полки вазу, Катя ставит в нее букет.
КАТЯ (принюхивается): Фу — у… Сейчас голова разболится. Лучше б вместо лилий яблоки купил. Ладно… Что Бог дал — все в торбу.
РИТА: Тоже мне — дама с камелиями… (С пафосом цитирует.) «Она любила цветы без запаха и мужчин без совести».
КАТЯ: У него везде ценники. Как-то зашли в кафе, попили чаю. Выходим. Он — типа между прочим: «Правда, вкусно? Хотя и сто рублей чашка». А сейчас (передразнивает): «Представляешь, тетка не хотела за тыщу отдавать, но я уговорил». Мне кажется, что в роддоме у него вместо номерка на ноге ценник был…
РИТА: Пока ты с ухажёром объяснялась, гость звонил. Через десять минут будет. Давай по чуть — чуть — и поговорим о делах семейных. (Наливает.) Третий тост — за тех, кто в пути…
КАТЯ: И чтобы не очень противный.
РИТА: И не серийный убийца.
Чокаются, выпивают.
РИТА: Мобилку выключи.
КАТЯ: Без мобилки — как без помады.
РИТА: Выключи — выключи… Времени на медленные танцы у нас уже нет.
Катя лезет в сумочку, достает мобилку, отключает ее.
КАТЯ (продолжая рыться в сумочке): Я чулки взяла…
РИТА: Чулки… Ты бы гольфы пионерские взяла. Лучше смотрятся.
КАТЯ: Ой! А резинки забыла! У тебя есть?
РИТА: Не волнуйся, всем хватит… Так, слушай внимательно. Вначале о главном… Главная здесь я.
КАТЯ: Мам, мы собрались не должности делить, а деньги зарабатывать.
РИТА: Не перебивай. Будем говорить правду, только правду, но не всю. Я работаю риэлтером. Ты?..
КАТЯ: Учусь в меде. И зачем нам это?
РИТА: Жажда наживы… С папой мы развелись, когда ты была маленькая. Бабушка Надя живет в Харькове. Дедушка Боря умер. Три года назад. С папиными родителями не общаемся. Они где-то в Молдавии.
КАТЯ: Как папу зовут?
РИТА: Твоего?
КАТЯ: Ну, допустим, Михаил.
РИТА: Договорились.
КАТЯ: Давай еще договоримся, пока одни… Ты чего не любишь?
РИТА: Если честно — всё не люблю. А если серьезно — когда кусаются. А вообще мне нравится быть сверху.
КАТЯ: Договорились.
РИТА: Так… Я ставлю вареники, ты накрывай на стол. Тарелки в горке, вилки в ящике. Скатерть на столе поменяй.
Катя накрывает на стол, Рита ставит на плиту кастрюлю.
КАТЯ: А наш гость — кто?
РИТА: Тебе Глеб ничего не рассказал?
КАТЯ: Ничего. Сказал, что мы с тобой похожи. Есть роль в спектакле «Дочки — матери». Для одного зрителя. Тройной тариф. Почему нет? Три больше чем один…
РИТА: Знаешь, чем жизнь отличается от театра?