— За языком-то следи! — рыкнул на него присутствующий здесь же Рэдфокс: все парни, конечно, были людьми взрослыми и крепкие выражения употребляли, но всегда старались делать это в чисто мужской компании — негоже при девушке ругаться. Мат был под негласным табу, которое всеми неукоснительно соблюдалось. И вдруг такое!
— Гаж, он же случайно! — вступилась за друга Хартфилия.
Фрид не знал, куда деться от стыда — начитанный и интеллигентный, он на дух не переносил ругательства, а тут за два дня такого наговорил! Да ещё и при Люси! Большего позора он не переживал ни разу в жизни.
В борьбе с неизвестно откуда взявшейся дурной привычкой Джастин усиленно следил за собой пару дней, но увлекающаяся натура взяла своё, и мир снова содрогнулся от очередной матерной рифмы в исполнении зеленоволосого любителя буриме.
— Вообще-то я думал, что эти курсы должны помогать человеку становиться лучше, — задумчиво протянул Орга, переваривая услышанное. — Но чтобы наоборот…
— Если так пойдёт и дальше, у нас и Лю начнёт материться, — опечалился Лахар.
— Выход только один, — многозначительно взвесил на руке объёмный том Шекспира Гажил. — Как там говорил Гамлет? Бить или не бить?
Фрид нервно сглотнул и ретировался в другую комнату, утащив за собой начинающую поэтессу.
— Люси, — громким шёпотом обратился он к подруге, — ты сильно расстроишься, если я попрошу тебя перестать заниматься буриме?
— Сильно ли расстроюсь? — переспросила та. — Конечно! Это же так здорово — сочинять стихи. Но… раз уж ты просишь… — Люси с удовольствием понаблюдала за отчаянно кивающим Джастином. — Тогда ладно, перестану.
Отучать несчастного Фрида рифмовать всё подряд пришлось ещё довольно долго.
***
В то воскресенье ничто не предвещало беды: светило яркое солнышко, небосвод радовал глаз чистой, не омрачённой ни единым облачком синевой, спонтанный пикник был в самом разгаре — на костре поспевали шашлыки, вкупе с расставленными на расстеленной скатерти разными вкусняшками вызывая почти неконтролируемое слюноотделение. Не в силах терпеть страдания своего червячка, Марионетт решил заморить его конфетой, по старой, ещё детской привычке складывая из фантика одну ему известную фигуру — очевидно, именно это и зародило в нём любовь к оригами. Когда разноцветная бумажка уменьшилась до размера мелкой монеты, рядом с Биксом присела Люси.
— Как у тебя здорово получается! — восхищённо выдохнула она, показывая на фантик. — Я и обычный кораблик не сразу могу сложить.
— Годы тренировок, — гордо выпятил грудь Марионетт. — Ничего, у тебя тоже когда-нибудь так получится.
— Знаешь, — заговорческим тоном продолжила Хартфилия, — нам на курсах рассказывали, что для того, чтобы исполнилось желание, нужно сделать бумажных журавликов.
— И что, работает? — тут же попался на удочку Бикс.
— А то! — заверила его девушка, складывая за спиной пальцы крестиком: на войне, как говорится, все средства хороши, а когда знаешь, в чём заключается слабость «врага», не воспользоваться этим попросту глупо. Всем в компании было известно, насколько сильно Марионетт желал научиться готовить. Чего только бедняга не пробовал — от «Книги о вкусной и здоровой пище» до специальных курсов, но итог всегда оказывался, мягко говоря, плачевным. Каким образом вполне комбинируемые друг с другом продукты приводили к опасным даже на вид блюдам, так и оставалось тайной за семью печатями. Что однако не мешало Биксу с заслуживающим уважения упорством продолжать свои эксперименты по порче еды и желудков окружающих.
— И много этих цапель собирать? — почти сдался любитель оригами.
— Журавликов, — поправила друга Люси. — Не очень. Мы и остальных попросим.
Пожалуй, последний аргумент сыграл в уговорах не последнюю роль — кто же добровольно откажется от того, чтобы часть работы переложить на другие плечи? Друзья споро выбрали день, когда должно будет состояться великое собрание, и немедленно проинформировали об этом оставшихся участников будущего действа. Те к предстоящему событию отнеслись спокойно, не проявляя впрочем особого энтузиазма, но и не отказываясь. На этом вопрос с журавликами посчитали временно закрытым, и все дружно бросились расхватывать палочки с ароматным мясом.
В нужное время все парни собрались у Хартфилии и немедленно приступили к складыванию бумажных птиц. Первый десяток журавликов набрался достаточно быстро. Второй пошёл тяжелее. К концу третьего недобровольные помощники начали придумывать себе важные и весьма срочные дела, которые требовали буквально сиюминутного исполнения. Девушка выслушивала, кивала головой и… отпускала ребят одного за другим, говоря вдогонку, что они с Биксом и сами всё прекрасно сделают. Через час за заваленным птичками столом сидел один Марионетт, но и его в скором времени выставили за дверь — Люси нужно было идти на курсы.
— Не переживай, — подбодрила она друга. — Самое главное — начало положено.
— А сколько там ещё складывать осталось? — хмуро поинтересовался начавший что-то подозревать Марионетт.
— Девятьсот шестьдесят семь, — бодро отрапортовала девушка. — Если складывать по пять штук в день, месяцев через шесть закончишь. Наверное.
По возвращении домой (Бикс, провожавший подругу, забежал к ней, чтобы забрать уже готовые фигурки к себе домой) их ждала квартира, щедро усеянная обрывками бывших журавликов — Лаки, как настоящий кот, не мог отказать себе в удовольствии поохотиться на пусть и не настоящих птичек. Люси поворошила ногой кучку бумаги и, найдя единственный уцелевший журавлик, протянула его несчастному повару:
— Смотри, один всё же есть. Теперь осталось сложить всего девятьсот девяносто девять.
— Знаешь, — почесал затылок Марионетт, — я, пожалуй, поищу другие способы исполнения желания.
— Может, мне у преподавателя спросить? — тут же предложила свои услуги Люси. — Вдруг там можно какие-то другие фигурки скрутить? В меньшем количестве?
— Не надо, — остановил её друг. — Не спрашивай. И вообще… не ходи туда больше. А то мало ли какие ещё желания у других появятся.
***
О том, что всем сегодня необходимо собраться у Люси, парни узнали из разосланных утром смс-сообщений. В тексте указывалось, что явка обязательна и никакие отговорки не принимаются. Хартфилия редко была столь категорична, поэтому друзья привередничать не стали — надо так надо. И в назначенный час явились пред карие девичьи очи.
Люси на все вопросы лаконично отвечала «Скоро всё узнаете» и с самым серьёзным видом продолжала заниматься своими делами. Пока наконец ребята в один голос не взмолились не томить их больше — любопытство свойственно не только прекрасной половине человечества, но и сильной. Хартфилия обвела парней задумчивым взглядом, уточнила, все ли собрались («Ты ещё перекличку устрой», — недовольно ворчал Гажил), сбегала зачем-то на кухню и всё же кивнула:
— Ладно, не буду вас больше томить. У меня есть…
Громкий издевательский смех Вуди Вудпекера заставил всех буквально подпрыгнуть на месте от неожиданности. Драгнил торопливо захлопал по карманам, пытаясь найти разрывающийся от входящего звонка телефон. Однако и обнаружив мобильный, он не спешил ответить.
— Да выключи ты уже этого ненормального дятла! — не выдержал Локи. — Как вообще можно ставить подобный рингтон? От него же уши в трубочку сворачиваются.
— Чья бы корова, — не остался в долгу Нацу. — Грегориан «Амине домине» на звонок это, конечно, круче.
— Не, самый крутой у меня, — осклабился Рэдфокс.
— Что крутого может быть в похоронном марше? — скривился Лахар.
— Зато не так скучно, как у тебя, — обиделся Гажил.
— Может, мой обычный звонок и скучный, зато он никого не пугает и не раздражает, — оскорблённо фыркнул Рат.
— Меня раздражает, — вступил в разговор Бикс. — Никакой фантазии!
— Ага, у некоторых её на троих хватит, — не смог удержаться от ехидного замечания Фрид. — Не завидую я тем, кто слышит эти вопли беременного кита…