Именно во время одного из таких совместных священнодействий к ним и присоединился однажды Фер. Поначалу он лишь наблюдал издалека, осторожно выглядывая из-за компа, но когда Лахар, закончив с прополкой и подкормкой, приступил к обрызгиванию, всё же вылез из своего укрытия и, нервно одёргивая полы клетчатой рубашки, подошёл к окну. Лаки на его появление отреагировал мгновенно: сморщился, зашипел, выпустив когти, показывая, что никому не позволит без разрешения находиться рядом с его «садом» (парни узнавали об этом эмпирическим путём, неделями щеголяя располосованными в кровь руками). Не ожидавший, да и не особенно любивший проникновения в своё личное пространство Лахар резко обернулся, одновременно нажимая на кнопочку пульверизатора.
— Извини, — виновато вздохнул он минуту спустя, наблюдая, как Фер тщательно оттирает стёкла очков от капелек попавшей на них воды.
— Да ничего, — отмахнулся тот. — Я просто сказать хотел — красивые они у вас. А наша завяла, вот.
— Залили, наверное, — высказал предположение Лахар. — Или солнца мало. А, может, наоборот, много, — продолжал сыпать он причинами. — Почва не та. Сквозняки. Микроэлементов не хватает, удобрить надо. Пальма как называется?
— Не знаю, — сник Фер. — Им что, всем разный уход нужен?
— Конечно! — оседлал любимого конька Лахар. — Растения, они ведь как люди, у каждого свой характер. К ним тоже индивидуальный подход необходим.
Через полчаса слегка осоловевший от вываленной на его синеволосую голову информации Фер предложил:
— Слушай, может, я её сюда принесу, и ты сам посмотришь? Если тебе не трудно.
— Неси, — разрешил Лахар.
На следующий день Рат, которому как раз выпала очередь приносить корм для Лаки, снова забежал к Люси. Вольготно расположившийся на диване Фер, в этот раз одетый в светло-серый костюм, поприветствовал его кивком и вернулся к бумагам, которые до этого читал. Лахар, сгрузив пакеты, нетерпеливо окликнул его:
— Ну, принёс?
— Что именно? — уточнил Фер.
— Пальму, — напомнил Лахар.
— Так ты вроде не девушка, чтобы тебе цветы приносить, — усмехнулся Фер. — Да и я вообще-то натурал.
— Пальма не цветы, а травянистое растение, — обиженно поджав губы, педантично поправил его Лахар. — И ты сам предложил её принести посмотреть, а то она у вас зачахла совсем.
На удивлённо поднятые брови Фера Рат лишь рукой махнул: забудь! А ещё через несколько дней едва не скопировал его мимику, смотря на поставленный перед ним горшок с вашингтонией.
— Вот, как и обещал, наша пальма, — сияя, как-то трижды проклятое бабушкино серебро, которое им пришлось мыть в течение нескольких часов, пояснил Фер. — Если что-то для неё надо будет купить, ты скажи, ладно?
— Ага, — вяло согласился Лахар, сразу дав себе зарок, что столь щедрым предложением он не воспользуется даже под дулом пистолета. Одного раза с него вполне хватило. А то опять придётся краснеть, пожиная плоды чужой забывчивости.
Следующим пострадавшим стал Бикс. Ему тоже пришлось расплачиваться за свою страсть — страсть к готовке.
Пришедший на «дежурство» Марионетт совершенно не ожидал застать в квартирке подруги мини-филиал ресторана с Фером в роли главного шеф-повара, на что намекал украшенный кокетливыми кружавчиками симпатичный передник, повязанный поверх спортивного костюма. Но удивительным был даже не профессионализм, с которым «вечно сидящий на бутербродах» Фер управлялся с ложками-поварёшками и прочими адскими кухонными машинами (Бикс не знал названия и половины задействованной утвари), а то, что Люси кого-то допустила до самостоятельной готовки на своей кухне и даже что-то уточняла по ходу дела, делая записи в специальный кулинарный блокнотик.
Пока Бикс переваривал увиденное, Фер отвлёкся от плиты, на которой что-то весьма вкусно шкворчало, и, заметив его, застывшего в проёме грустным памятником своим неосуществимым мечтам, радостно воскликнул:
— Я смотрю, нашего полку прибыло! Не желаете помочь, сэр? Мне как раз нужна грубая мужская сила.
— Нет! — подскочила с места Люси. — Только не он! Я ещё хочу жить долго и, самое главное, без вреда для организма.
И, не дав Биксу сказать и слова, выставила несчастного недо-повара за дверь. Тот обиделся, но стоило оказаться перед его носом доверху наполненной разными вкусностями тарелки, как он тут же пошёл на мировую и даже как-то вяло прореагировал на предупреждение Люси: «Рецепт ему не давай — незачем поощрять пагубную страсть к уничтожению себе подобных посредством еды». Что там Рат про странную память Фера рассказывал? Что она с дырками? Ну вот, нужно просто дождаться очередного «окна» да и попытаться всё разузнать, вдруг прокатит?
Фортуна улыбнулась Марионетту довольно скоро, подарив ему очередное разочарование — Фер, на его расспросы недоумённо изогнувший бровь, высокомерно заявил: «Делать мне нечего — с кастрюлями возиться. Я еду обычно в ресторане заказываю» и, пошарив в кармане пиджака, протянул ему сложенную в несколько раз листовку-меню суши-бара.
Но Бикс не был бы Биксом, если бы не сделал ещё одну попытку. В этот раз он столкнулся с Фером на улице. Пока тот что-то жалко блеял, Марионетт едва ли не силком запихал его в машину и на первой космической понёсся в сторону своего дома. Там он столь же решительно оттащил выло упирающегося гостя на кухню, стянул с него клетчатую рубашку, предложив вместо нее специально купленный на этот случай передник, а сам встал в сторонке, готовый броситься на помощь по первому зову.
Бросаться действительно пришлось. К телефону. Ответивший оператор Службы Спасения, услышав в трубке кашляющий голос: «Это Бикс. У меня пожар!», устало выдохнул: «Отряд выезжает», не уточняя адреса — его наизусть знало уже всё ближайшее пожарное бюро. Как и местная больница. Потому что готовил Бикс и в самом деле очень-очень плохо.
Однако метаморфозы происходили не только с Фером, но и с Лаки. Вернее, с тем, как эти двое вели себя друг с другом.
Их первое — прилюдное — столкновение оказалось вполне обычным и даже вызвало у свидетелей толику сочувствия к попавшему под горячую лапу Феру — тот имел несчастье неосторожно наступить на игрушку Лаки, за что был немедленно наказан разгневанным котом. Хорошо, Люси в этот момент оказалась дома. Она, посылая на лысую голову питомца всевозможные беды, усадила пострадавшего на диван, замотала рану первым попавшимся под руку полотенцем в попытке не столько остановить кровь, сколько уберечь от неё новомодный спортивный костюм и убежала за аптечкой. Дальше всё было достаточно стандартно: оказание первой помощи, угрозы Люси выставить хвостатого паршивца на улицу, обиженные вопли Лаки, оплакивающего свою собственность. В этот раз в программу добавились извинения Хартфилии (привычным к царапинам парням обычно доставались лишь нравоучения в духе поменьше считать ворон и внимательнее смотреть под ноги) и предложение застирать испачканную одежду. Фер, с готовностью приняв первое, вежливо отказался от второго, немедленно покинув квартирку, как только был приклеен последний пластырь.
При следующей встрече злопамятный и вредный Лаки, всегда долго помнящий обиды, неожиданно сам подошёл к Феру, в этот момент снова с головой погрузившемуся в виртуальный мир очередной «стрелялки», и вежливо потыкал в него лапой.
— Подожди немного, — отмахнулся от него Фер.
Лаки, как ни странно, послушался, но хватило его ровно на пять минут, после чего он не сильно, но всё же чувствительно прикусил Фера за ногу.
— Ладно, что там у тебя? — тяжело вздохнул тот, ставя игру на паузу.
Котяра, довольный, метнулся в другую комнату и через секунду вернулся, неся в зубах пострадавшую недавно игрушку.
— О, кто же это её так? — озадачено почесал в затылке Фер. — Будто слон потоптался. Хорошо, посмотрим, можно ли её починить.