ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Эта книга, хотя и является строго художественным произведением, не является романом о лошадях и каретах. Я не оправдываю подобные ситуации или действия между персонажами, это просто художественное произведение. В этой книге нет персонажей, основанных на ком-либо. Это просто часть моего воображения.
В этой книге часто упоминаются кинк-игры, вуайеризм, эксгибиционизм, анальные игры, игры с грудью, стимуляция сосков, издевательства, деградация, похвала, CNC (согласие без согласия), Dub-Con, наркотики и алкоголь, секс-торговля, торговля людьми, абьюзивные отношения, мафия, похищения и убийства.
Есть также организации, которые не существуют в современном мире, так что, поскольку это художественное произведение, мы можем смело предположить, что они также гиперболизированны, чтобы соответствовать нашему воображению.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА ЧАСТЬ II
Это вторая книга из серии «Мужчины Маркетти». Хотя ее можно читать как самостоятельную, в ней много персонажей, чьи истории развиваются, и я настоятельно рекомендую прочитать «Единственный шанс», прежде чем переходить к этой книге.
При этом история Челси заинтересовала меня еще до того, как я начала работу над «Единственным шансом», поэтому я надеюсь, что вам понравится ее путешествие.
Посвящается тем, кто никогда не позволит другим съесть свой десерт.
1
Челси
Настоящее
Город, который никогда не спал, где оживали фантазии и кошмары, где мечты исполнялись и разбивались вдребезги. Лас-Вегас, город греха, захватил меня так, что я не могла оторваться. Я чувствовала себя живой среди хаоса и разврата. Это была моя игровая площадка, мое королевство, и ничто не могло встать на моем пути.
Я отдыхала здесь каждое лето со своей семьей с тех пор, как себя помню. Когда я росла в Сан-Диего, погода была бесконечно солнечной, поэтому поездка в место, где пороки бродили свободно, открыла для меня целый мир.
Я родилась идеальным ребенком. Единственной дочкой. С золотистыми локонами и загорелой кожей. Со мной обращались как с королевой, и я всегда получала все, что мне было нужно и чего я хотела. Родители заставляли меня жить в пузыре, утверждая, что это защищает меня от мира. Я не ходила в традиционную школу, у меня не было друзей за пределами нашей семьи, и я никогда не ела в ресторане. Я ненавидела это.
Когда мои родители скончались по трагической, неизвестной причине, когда я училась в старших классах, это представление разбилось вдребезги. Я помню горько-сладкое чувство в день их смерти, потому что я освободилась от человека, которым была вынуждена быть последние несколько лет, и наконец-то смогла стать собой.
Я начала веселиться и пить в день смерти родителей и так надралась на их похоронах, что провела следующее утро в чужой постели, лишившись девственности. Мне было семнадцать, когда я выпила свою первую «Молли». Столбик моей кровати был практически сломан от того, сколько мужчин я использовала для удовольствия. Я жила и дышала этим миром, поэтому было понятно, почему Лас-Вегас притягивал меня. Я была одержима грехом.
Расти золотым ребенком и считаться идеальной девочкой быстро надоело. В детстве все отмечали мои белокурые локоны, которые струились по спине, или ярко-голубые глаза. У меня был акцент «девочки из Калифорнии», и я ненавидела, что из меня вылепили именно такого человека и, как пленницу, засунули за метафорическую решетку. Я хотела доказать всем, что я не такая, как все.
Мой брат, Ронан, был на пять лет старше меня, но в возрасте двадцати одного года он был вынужден заботиться о своей непутевой младшей сестре. Оглядываясь назад, я понимаю, что у него было много забот, и я была благодарна ему за то, что он бросил колледж, чтобы остаться со мной. Это заставило его быстро повзрослеть; честно говоря, он стал главным в квадрате. Я была слишком поглощена местью за тот образ, который все видели во мне, и у меня не было времени оценить то, что он сделал для меня.
Если бы не три моих подруги, я бы почти гарантированно оказалась где-нибудь в канаве. Дафна, Мейв и Татум работали в том же кафе, что и я. Хотя все мы были очень разными по характеру. Никто из них не знал, что я работаю только для того, чтобы мне было чем заняться днем. Мои родители умерли и оставили нам кучу денег. Я получила доступ к ним только после того, как мне исполнился двадцать один год, но работать мне было незачем.
Легкий стук в дверь прервал мои размышления. Открыв ее, я увидел, что мои чемоданы уже доставлены. Я пробуду здесь всего двадцать четыре часа, но можно было подумать, что я отправляюсь в недельное путешествие.
— Спасибо! — пискнула я портье. Он закатил глаза.
Это была обычная реакция на мой характер. Я была буйной и шумной и часто казалась фальшивой и пустоголовой. Но это был мой скрытый инструмент. Выглядеть, как бимбо, а потом осыпать их оскорблениями. Они никогда не замечали этого.
— Добро пожаловать обратно в пентхаус, мисс О'Брайен. — Бросив мою сумку, мужчина поклонился и выскочил из комнаты. Эта поездка ничем не отличалась от других, когда я бывала здесь. Я солгала друзьям, сказав, что должна помочь брату на выходных, и отпросилась с работы, чтобы хоть немного почувствовать вкус Города грехов. Я жаждала чего-то, что могло бы вывести меня из равновесия. Когда я долго размышляла об этом, мне казалось жалким, что я приехала в город одна, чтобы веселиться в одиночестве.
— Давай посмотрим, какое маленькое платье ты сможешь надеть на этот раз.
Я натянула на себя обтягивающее мини-платье с низким вырезом, которое подчеркивало ледяной блеск моих глаз, и провела рукой по своему телу, когда надела его. У меня были изгибы порнозвезды. Мои крупные бедра, ягодицы и грудь выпирали из платья. Я была бы предметом зависти каждой девушки в клубе и объектом желания каждого мужчины. Оно было идеальным.
Я завила свои длинные светлые волосы в свободные волны и нанесла еще больше макияжа. Однажды я встречалась с парнем на стадии «хорошей девочки», и он сказал мне, что ему нравятся женщины, которые не требуют к себе внимания. Я бросила его на месте.
Я всегда была одержима своей прической, макияжем, кожей, обувью и ногтями. Со мной было нелегко, да и, честно говоря, мне было все равно, и мне не нужен был спутник под руку. Психотерапевт сказал бы мне, что это часть моей травмы, связанной со смертью родителей, моей постоянной потребностью выглядеть идеально, а затем моей быстрой одержимостью преступным миром и тем, что он символизирует. Но мне было все равно, потому что у меня не было психотерапевта.
Я зашагала на пятисантиметровых каблуках по длинному ковровому покрытию, а затем нажала кнопку лифта в холле. Часы показывали, что уже глубокая ночь, и это было идеальное время для безнравственности.
Клуб находился внутри вестибюля, так что мне не пришлось далеко идти, а когда я добралась до входа, очередь уже завернула за угол. Вместо этого я подошла прямо к вышибале.
Я захлопала ресницами и сказала:
— Челси О'Брайен.
Он посмотрел на свой список и кивнул. Когда он открыл бархатный канат, чтобы впустить меня, из очереди донесся рев стонов и раздражения.
Я откинула волосы на плечо и шагнула в темноту клуба.
— Ах. — В нос ударил едкий аромат пролитой водки и потных людей.
— Дом. — Я рассмеялась и подошла к бару.