Я была здесь по одной единственной причине. У меня не было хорошего секса с тех пор, как я была здесь в последний раз пару недель назад, и моя сущность отчаянно нуждалась в разрядке. Была одна большая проблема — ванильный секс меня не устраивал. Мне нужно было возбуждение, потому что бросить меня на кровать и сделать несколько небольших толчков было самым скучным занятием. Эти ощущения для меня были сродни охоте. Я отработала все до мелочей.
Сесть за барную стойку и выпить несколько глотков водки с содой, бесцельно болтая с барменом. Как только я набиралась храбрости, я поворачивалась к центру клуба и опиралась локтями о спинку барной стойки. Приподнятое декольте, излучающее энергию «золотой девочки», обычно убеждало маркера скользнуть ко мне.
Мне требовалось десять минут, чтобы решить, дадут ли они мне хотя бы почувствовать вкус возбуждения. Обычно я определяла это по грубости их подхода. Более послушный щенок будет трахать меня миссионерски до старости. Чем грубее, тем ближе был знак, способный удовлетворить меня сексуально. Это был своеобразный вызов.
По сей день я никогда не испытывала оргазма от мужчин. Я просто хотела найти кого-то, кто смог бы удовлетворить меня в спальне. Но все они, похоже, видели во мне глупенькую Барби. Часто неудачи порождали темный круг разочарований.
Я оперлась локтями о барную стойку, и в голубом платье, сияющем в клубном свете, к мамочке приполз щенок. В темноте у него были такие же золотистые локоны, как у меня, только они были стянуты в тугой пучок на макушке. У него была густая борода и телосложение борца. Он не был высоким, но очень широкоплечим.
Он бы подошел.
— Ты здесь одна? — спросил он, присаживаясь рядом со мной.
— Нет. — Я хихикнула. Я наклонилась к нему, чтобы он меня услышал. — Мои друзья там. Здесь так жарко, — промурлыкала я.
Я бы никогда не позволила мужчинам узнать, что я здесь одна. Во-первых, из соображений безопасности. Во-вторых, мне все еще хотелось сохранить фасад хорошей девочки, потому что я не хотела, чтобы они знали о моей темной стороне. Мне нравилось держать это в секрете, и я получала удовольствие от того, что балансировала на грани между добром и злом.
— Ты такая горячая. — От его дыхания, наполненного алкоголем, исходил запах желания.
— Спасибо. — Я хихикнула.
Я внимательно посмотрела на него. Он был достаточно красив, но я отчаянно нуждалась в средстве достижения цели. Все эти любезности были не нужны. К тому же я уже устала от пульсирующей музыки и светской атмосферы.
— Хочешь воспользоваться уборной? — Я подмигнула ему и прошептала.
Он схватил меня за руку, и его прикосновение не произвело на меня никакого впечатления. Черт, это был нехороший знак. Я попыталась обмануть свой мозг и поверить, что его огонь и аппетит доставят мне массу удовольствия.
Он повел меня к выходу.
— Подожди. — Я потянула его за руку, заставляя остановиться. — Куда мы идем? — Я жестом указала на темный закоулок клуба.
— Давай поднимемся в мой номер. У меня один из люксов в этом отеле. Это недалеко.
Уф. Я закатила глаза, радуясь, что тусклый свет клуба скрывает мое раздражение. Оставаясь внутри этого клуба, мы взращивали грех. Если бы мы вышли на яркий свет казино, это был бы серьезный удар. Я ценила жизнь в этом глубоком мире греха и наркотиков, но реальный мир? В реальном мире все еще наслаждались золотым ребенком, и этот человек, конечно, никогда не признался бы, что ему нужна аудитория, пока он будет глубоко вводить член в горло.
Включив свое обаяние, я придвинулась к нему ближе и вжалась грудью в его тело, прижимаясь к нему. Моя рука скользнула к его брюкам, где я нащупала пояс его джинсов.
— Я не хочу туда идти. — Я прикусила самую верхушку его уха. — Я хочу, чтобы ты взял меня здесь.
Я потянула его в угол. Хотела бы я сказать, что не была здесь раньше, но темнота и я были хорошими друзьями. Она была скрыта от посторонних глаз на танцполе. Тем не менее, если бы вы выходили из уборной и обращали внимание на то, куда идете, вы бы увидели две затененные фигуры, которые занимались этим.
Но что мне больше всего понравилось? Камера наблюдения была направлена прямо на нас. Сидящий за ней человек мог видеть наши тела в идеальном ракурсе.
Незнакомец сорвал с меня бретельки и крепко присосался к набухшим соскам.
— Они такие чертовски большие и упругие. — Большинство мужчин были в восторге от моей груди. Хотя я ценила их, они ничем мне не служили. Я видела их целыми днями. Я понимаю, что они большие; они и у меня перед глазами целый день. Но зачем кому то намеренно желать такую грудь?
Я притворно застонала и ответила:
— Да, тебе это нравится?
— Да, блять. Ты такая малышка.
Ну же. Сорви с меня трусики, дай мне пососать твой член. Сделай что-нибудь. Этот танец выматывал меня.
— Покажи им шоу, — прошептала я, сильно прикусывая его нижнюю губу, из которой потекла кровь.
— Какого хрена? — Парень поднял руку, чтобы осмотреть рану, которую я оставила.
Мои глаза лани только преувеличенно удивленно притворились невинными.
— Упс. — Я просунула язык глубоко в его рот, облизала самый намек на железо и проглотила нашу слюну.
Он расстегнул штаны, и его большая эрекция выскочила наружу. Уф, он даже не смог снять их до конца? Снять. Похоже, мне пришлось мысленно сменить направление. Понятно, что этот мужчина не сможет устроить мне такое шоу, как я хотела, но, может быть, хороший секс снимет напряжение. Боже, я чувствовала себя такой дурой, говоря это.
Я позволила ему войти в меня. Мои глаза пылали от страсти. У него есть один плюс — по крайней мере, он был большим и крепким.
Я прибавила жару. Мои глаза пылали прямо в камеру. Я откинула голову назад с похотливым стоном, когда его аппетит возрос, а удары о мое лоно участились.
Мои губы разошлись. Мои глаза закатились, и я застонала громче, надеясь, что кто-нибудь из уборной услышит нас и полюбопытствует. Но я не могла оторвать глаз от камеры, зная, что в отеле круглосуточно работает охрана, наблюдающая за тем, как я отчаянно отворачиваюсь от своей персоны хорошей девочки.
Мое внимание переключилось на мужчину, который обращался ко мне.
— Эй?! — Его толчки замедлились до вялого темпа.
— Почему ты остановился? — Я разочарованно надула губы.
— На что ты смотришь? — Он повернулся к камере, вынимая член, и жидкость потекла по моему бедру.
Когда он понял, что я делаю и для кого исполняю, он снова посмотрел на меня.
— Ты смотришь на камеру наблюдения, пока я тебя трахаю? — Спорить с ним было бессмысленно. Этот парень все равно не собирался делать это для меня.
— Да.
— Почему? — спросил он, пока из его эрекции вытекала сперма на пол. Боже, какая это, должно быть, картина. Мои губы превратились в маленькую улыбку.
— Потому что мне нравится когда люди смотрят.
Мужчина застегнул молнию, и его глаза наполнились темной яростью.
— Ты чертовски странная. — Я рассмеялась над ним. Он был не первым, кто говорил мне это, и не последним.
— Отвратительная, блять, — добавил он для эффекта, прежде чем уйти.
Прежде чем натянуть платье, я посмотрела прямо в камеру и облизала губы. Я засунула два пальца в сердцевину и прислонилась к холодной черной стене. Глубоко в тени я засунула их в себя и продолжила толчки. От меня исходило тепло, и мой жадный голод усиливался. Внутри меня все горело от напряжения, я была так близка.