Я вошел в прохладный кондиционированный воздух вестибюля отеля и направился к стойке регистрации. Отель был абсолютно роскошным. Весь вестибюль был выложен белым мрамором, большие колонны украшены золотыми акцентами. Центральное место занимала огромная люстра, а в центре располагался круглый кварцевый бар. За барной стойкой сидело несколько покровителей с молодыми женщинами.
— Ключи от моего номера, пожалуйста. Фамилия Маркетти, — обратился я к портье.
— Конечно, мистер Маркетти. — Красивая девушка за стойкой была молодой, лет двадцати пяти, высокой брюнеткой.
Попечатав несколько мгновений, она вытащила карточку-ключ.
— Прошу прощения за вторжение, мистер Маркетти, но я несколько раз видела вас по телевизору и обязательно проголосую за вас. — Она улыбнулась мне, и я сделал ответный жест.
— Спасибо. Я ценю это. — Я включил шарм политика и взялся за ключ-карту. Опустив взгляд, я заметила номер телефона, нацарапанный на бумаге, в которую была вложена карточка.
— На случай, если вам будет одиноко сегодня вечером. — Она подмигнула мне, а затем пошла помогать другому клиенту. Я только покачал головой и взял свою сумку, после чего направился к номеру комнаты, написанному на бумажке.
Когда я нажал на кнопку лифта, чтобы подняться на верхний этаж, я понял, что дело не только в том, чтобы уберечь партнера от моих деловых коллег, но и в том, чтобы успокоиться самому. Мне нравилось делить компанию с женщиной, и в любой другой вечер я, вероятно, принял бы предложение девушки, но Челси каким-то образом укоренилась во мне. Это было глубже, чем просто эротическая потребность, и свидетельствовало об уязвимости.
Несмотря на ее лживую натуру и тот факт, что она скрывала от меня правду, неоспоримый магнетизм притягивал меня к ней. Она была полной противоположностью тому, что, как мне казалось, мне было нужно. Мне говорили, что всю свою карьеру я должен быть с тихой женщиной — найти кого-то, кто мог бы стоять за мной, а не рядом со мной. Челси? Она была намного больше. Ее красота и ум были лишь верхушкой айсберга; ее душа была глубокой и самоотверженной, готовой поставить нужды других людей выше собственного счастья.
Но как бы мне ни хотелось поддаться ее притяжению, я понимал, что это опасно. Как только я окажусь слишком глубоко, пути назад уже не будет. Лучше было держать ее на расстоянии и позволить ей поверить в то, что я бессердечный придурок. Это был единственный способ защитить ее и себя от хаоса и опасности моего мира.
Войдя в номер, я сразу же отметил просторность полулюкса, который примыкал к роскошному пентхаусу. В гостиной стоял большой секционный диван, несколько плюшевых кресел и ультрасовременный телевизор. Когда я направился к бару, полностью укомплектованному всеми возможными напитками, я почувствовал нотку горечи при мысли о том, что мне придется утопить свои печали в алкоголе.
Продвигаясь к спальне, я обратил внимание на элегантную кровать кремового цвета, украшенную роскошными золотыми подушками. Сама спальня излучала атмосферу утонченности благодаря со вкусом подобранному декору и безупречному вниманию к деталям. Шторы были глубокого оттенка королевского синего, дополняя царственные золотые акценты во всей комнате. Над изящным письменным столом висело большое украшенное зеркало, в котором отражалась сверкающая люстра. Чувство знакомости охватило меня, заставив низко опустить голову от стыда. Это было очень похоже на комнату в кинк-клубе.
Я бросил сумку на держатель для чемоданов и прошел в ванную, чтобы побрызгать водой на лицо. Ванная комната была не менее впечатляющей: роскошная мраморная ванна и просторный душ со стеклянными стенками.
— Что ты делаешь, Маркетти? — Я посмотрел в зеркало и провел руками по волосам.
Ручка входной двери щелкнула, как будто кто-то пытался войти в комнату. Я схватил телефон и отправил сообщение своему телохранителю, который всегда стоял в конце коридора.
Я: Кто у двери? Есть ли угроза?
Я знал, что веду себя как чертов параноик, но, учитывая всю эту ситуацию с ирландцами, я не хотел рисковать.
Каллум: Нет, босс. Вы можете спокойно подойти.
Я предпочитал, чтобы мои телохранители были незаметны, чтобы не привлекать внимания публики или папарацци, которые могли бы поинтересоваться, почему за каждым моим шагом следят люди. Я часто менял их местами, чтобы никто не слишком хорошо знал их личности. Как правило, они оставались на заднем плане, молча наблюдая за происходящим, если только ситуация не требовала их вмешательства.
Я подошел к двери и уже собирался потянуть за ручку, как она распахнулась и ударила меня по лицу.
— О, черт! — закричал я и посмотрел на свои руки, которые теперь были в крови из носа.
— О, Боже! — Женский голос зазвучал громче, и по комнате разнесся знакомый аромат пионов, когда я понял, что это Челси.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Я толкнул дверь, пока она ходила по гостиной в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь моему заложенному носу.
— Я знаю, что делать! — Она достала из сумочки тампон и разорвала его.
— Ни за что. — Я подошел к дивану.
— Ты должен остановить кровь! У тебя все в крови. Не будь смешным.
— Смешным? Я? — Я жестом показал на нее, держа в руке болтающийся тампон.
— Да, не будь ребенком, — сказала она, поддерживая меня за плечи, и одним быстрым движением засунула тампон мне в нос. Да, если раньше я чувствовала себя дерьмово, то это определенно увенчалось позором.
Она убежала в ванную, и я заметил у двери ее сумку.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я.
Она вернулась с мокрым полотенцем, взяла мои ладони и начала вытирать их. Я неловко стоял в гостиной, пока она молча делала это, а потом поднял на меня глаза.
— Они, наверное, подумали, что мы Татум и Джулиан. Я пойду и просто вернусь в свою квартиру сегодня вечером. Ничего страшного. — Она пожала плечами и бросила грязное полотенце в корзину в спальне.
— А что ты собиралась делать? Остаться на неделю?
— Нет. — Она рассмеялась и, схватив свою огромную сумку, вышла за дверь.
— Я просто взяла с собой вещи для создания эскизов и собиралась расслабиться, но все в порядке.
Вот и все, Маркетти. Пора загладить свою вину за то, что раньше вел себя как полный кретин. Стоять в гостиной с тампоном, свисающим из носа, и женщиной, на которой я не переставал зацикливаться, было, наверное, не время, чтобы продолжать быть мудаком.
— Ты можешь остаться. Мне все равно нужно сделать кое-какую работу. Брат выгнал меня на ночь, так что я могу попробовать снять другую комнату...
— Послушай, Алекс, мы оба взрослые люди. Давай просто стиснем зубы и переживем следующие пару дней, а потом разойдемся в разные стороны. — Она повернулась, чтобы взять свою сумку у входа в комнату, прежде чем заговорить.
— Чтобы все было ясно, я занимаю кровать, — проворчала она, проходя в спальню, и я не мог не заметить сильного раздражения, написанного на ее лице. В ее глубоких голубых глазах, казалось, таилась нотка грусти, придавая ей почти призрачный вид. Она отвела взгляд от моего лица и захлопнула дверь. Через несколько мгновений включился душ.
Я действительно облажался.
14
Челси
Настоящее
В этот момент я даже не удивилась, что живу в одном номере с Алексом. Его слова резали меня, как яд, и следующие сорок восемь часов мне предстояло жить с ним. По крайней мере, номер был достаточно большим, чтобы нам не приходилось часто смотреть друг на друга, а в перерывах между обязательными свадебными мероприятиями мы могли избегать друг друга.