Его глаза были закрыты веками, а зрачки наполнены тьмой, более глубокой, чем глубины океана. Когда я придвинулась к нему ближе, он приоткрыл рот, отчаянно желая попробовать меня на вкус. Он поднес мои пальцы ко рту, и когда они коснулись его губ, меня пронзил электрический разряд. Он обсосал их, а затем снова перевернул меня на спину.
Он снова вошел в меня, и я поняла, что игра окончена.
— Пожалуйста. Алекс. — Мы встретились взглядами. Он был единственным, кого я хотела в этот момент. Больше никого не было. Был только он. Мой собственный дьявол, одетый как герой, живущий в тени тьмы. Его губы превратились в коварную улыбку, зная, что я дала ему разрешение войти в меня.
— Алекс. — В этот момент я была в отчаянии, готовая сделать или сказать что угодно.
— Алекс, — повторяла я между стонами.
В одно мгновение я выгнулась навстречу его оргазму, и мой оргазм ворвался в мое нутро. Я закрыла глаза и снова перенеслась в космос. Мои конечности были как желе, и я не чувствовала, как он двигается надо мной. Вместо этого я плюхнулась на кровать и закрыла глаза, позволяя усталости навалиться на меня.
— Давай, — раздался вдалеке нежный голос. Я открыла глаза, и Алекс осторожно поднял меня на руки и понес в ванную комнату, где вокруг меня раздавался шум воды из ванны.
Он затащил меня в ванну, и я погрузилась в теплую воду. Его крупная фигура едва поместилась в огромной ванне, но ему удалось забраться следом за мной. Он прижал меня к себе и провел по моим плечам струей успокаивающей воды.
Его губы прижались к моим плечам, оставляя след от одного края до другого.
— Я все еще очень злюсь на тебя за то, что ты сказал мне эти вещи раньше.
Позади меня раздался тихий смешок, и его крепкие руки обхватили меня, прижимая к себе, как будто он лепил их вместе.
— Я знаю, — пробормотал он мне на ухо. — Мой сладкий зайчик.
Я позволила своей шее расслабиться и погрузила голову в ложбинку его плеча. Влажный палец смахнул волосы с моего лица. Я подняла на него взгляд, и его когда-то огненные глаза стали мягкими.
— Я все еще злюсь на тебя, — прошептал он, хотя его лицо говорило совсем о другом.
Спустя несколько часов я вышла из ванны и накинула один из халатов из отеля. После того как я укуталась в плюшевые покрывала, Алекс лег позади меня, играя с моими волосами.
— Спи, — прошептал он, и сквозь окна в уголках моих глаз показался восход солнца.
Как будто кровать вдруг показалась мне холодной, Алекс слез с нее и подошел к моему боку, где опустился на колени перед моим лицом.
— Спи, — снова прошептал он.
— Ты не останешься? — Я ненавидела свой голос, как будто умоляла его остаться со мной.
Он захихикал, как будто это была самая странная идея за весь день.
— Нет. Я никогда не спал с женщинами раньше и не собираюсь нарушать это правило сейчас, — сказал он, повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой деревянную дверь. Его слова эхом отдавались в моей голове, пока я лежала там, чувствуя себя глупой и отвергнутой.
На смену теплоте, которая бурлила во мне, пришел ледяной холод. Ночь была идеальной, или мне так казалось. Мне казалось, что рядом с ним я могу быть собой и открыться так, как никогда не могла ни с кем другим. Но он разрушил эту иллюзию — разрушил меня своими жесткими убеждениями и страхом перед неизвестностью. С ним всегда было так. Каждый раз, когда все начинало казаться реальным, он убегал, как испуганный ребенок.
Но сейчас он убегал, прихватив с собой частичку меня, зная, что я — лишь временное средство для удовлетворения его ненасытных потребностей, сиюминутное удовольствие.
— Это временно, — повторяла я, когда сон поглотил меня. Слова казались пустыми, неспособными заглушить боль в моем сердце.
15
Алекс
Настоящее
Я полностью осознавал, что был ужасным человеком. Оставить Челси в другой комнате после того, как я узнал, что она чувствует то же самое, что и я, было самой большой глупостью, которую я мог сделать. Если бы я позволил себе приблизиться к ней, то не смог бы отпустить. Ее сладкий цветочный аромат и прекрасные глаза лани были полны любопытства и невинности, но в то же время в них была пьянящая темнота, которая засасывала меня. Она была моим пороком.
Но на самом деле я что-то скрывал от нее. Что-то большое. Шантаж разъедал меня, но я не мог заставить себя сказать ей об этом. Я не хотел отпугнуть ее или заставить думать обо мне плохо. Поэтому я вел себя как придурок, надеясь, что это оттолкнет ее.
Проснувшись в комнате один, я почувствовал облегчение и в то же время вину. Сегодня у нас была репетиция, и я знал, что скоро увижу ее. От одной мысли о ней мне хотелось прижать ее к себе и никогда не отпускать.
Когда я зашел в душ, воспоминания о прошлой ночи захлестнули меня с головой. Это была самая интимная близость, которую я когда-либо испытывал с женщиной, и это пугало меня. Я хотел, чтобы она вечно была в моих объятиях, но знал, что это временно. Она никогда не сможет стать моей, и эта мысль была удушающей.
Выскочив из ванной, я обернул вокруг себя полотенце, прежде чем услышал знакомый звонок своего телефона.
— Маркетти, — ответил я на первом же звонке.
— Я понял. — Мальчишеский тон Рэйфа раздался по ту сторону динамика.
— Скажи мне.
— Вы с Крисси были правы. Это ирландцы. Татуировка на ноге мужчины, если восстановить ее с помощью искусственного интеллекта, добавив недостающие элементы, — это ирландский флаг.
— Ублюдки, — прорычал я в трубку.
— Они хотят перекрыть движение? — спросил он. Он разделял то же беспокойство, которое росло в моей груди.
— Да. — Разочарование было очевидным в молчании между нами.
— Я могу выяснить, кто из них кто.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, не совсем понимая, куда он клонит.
— Я собираюсь выяснить, о каком именно идет речь.
— Все еще не понял, Рэйф.
— Есть два типа ирландских банд. Первая — ирландско-американская мафия. Давным-давно, когда ирландцы впервые иммигрировали сюда, они создали альянс. Как правило, они действуют в штатах, а их филиалы находятся только здесь. Мы знаем их как ирландскую мафию.
— Да, хорошо.
— Есть еще ирландцы, которые по-прежнему связаны с Ирландией, а точнее с Дублином. Они известны как Ирландская Республика. Они действуют в Ирландии, но всегда хотели проникнуть сюда. Но не похоже, что им это удалось. Если мы имеем дело с торговлей людьми, то они, скорее всего, хотели бы иметь свободный канал, чтобы нелегально доставлять тела отсюда туда и обратно.
— Мы знаем, кто руководит здесь? — Я колебался, но знал, что у них могут быть связи с теми, кто хочет уничтожить нашу операцию и разоблачить меня как человека, скрывающегося за завесой невиновности.
— Работаю над этим. — В трубке раздался голос Рэйфа.
— И Рэйф?
— Да, босс.
— Мне нужно знать, имеет ли Челси О'Брайен какие-либо связи с этими организациями. Из-за ее фамилии не исключено, что она либо напрямую связана с ними, либо целенаправленно выбрана в качестве мишени.
— Понял.
— Рэйф? — снова спросила я.
— Все еще здесь.
— Совершенно, мать его, секретно.
Он хихикнул, прежде чем согласиться и повесить трубку.