Флегматичная клешня, словно нарочито медленно, опускается из-под потолка. Неуловимо быстрое движение — и вот устройства ковыряются в моём животе. Ещё два манипулятора поменьше протыкают меня под рёбрами, и лезут куда-то под грудь. Нечто касается моей спины, боль пронзает спину, я пытаюсь выгнуться дугой, но не могу, кресло держит плотно, не пошевелиться.
Закрываю глаза, смахивая непрошено выступившие слёзы. Боль в теле сливается в один сплошной, постоянный поток. Неуловимо быстрый укол в пах, рот раскрывается в беззвучном крике, прерываясь очередным принудительным сокращением грудной клетки, выдох.
Сколько времени длилась эта пытка, не знаю, просто вдруг неожиданно всё закончилось. Манипуляторы так же быстро собрали меня, и только несколько красноватых пятен осталось в тех местах, где бесстрастная машина проткнула мою плоть.
— Это всегда будет так… неприятно, — голос был чуждым, слова дались мне с трудом, неприятное тянущее чувство в груди медленно отступало. Так, наверное, себя чувствуют заживо освежёванные.
— Сожалею, но использование обезболивающих во время процедуры полного технического обслуживания не рекомендуется, — бесстрастно ответил мне инженер, у меня возникло неожиданное желание его придушить.
— И часто мне нужно проходить через такое? Потихонечку, ко мне начало возвращаться самообладание. Я прикрыл глаза, наслаждаясь возможностью дышать самостоятельно.
— При интенсивной эксплуатации рекомендую раз в две недели, а так же по результатам диагностики. Я сброшу вам подробный технические спецификации и инструкции — неутешительно ответил Кирк.
Вновь лёгкий неприятный укол в плечи, и контроль над руками вернулся ко мне. Крышка медицинской камеры поднялась, позволив покинуть своё чрево. Инженер ожидал меня на выходе, его лицо сморщилось, я знал, что так он улыбается.
— Мои поздравления с успешным окончанием лечения — Трайн Кирк протянул свою длиннопалую руку. Что же, он выполнил своё обещание, теперь я действительно могу её пожать. Только почему-то радости у меня от этого нет никакой.
* * *
Космос! Я ожидал встречи с ним, но это произошло слишком буднично.
— Ну вот, я тут… — обзорная площадка фрегата типа «Пельта». Довольно большой корабль, почти триста метров в длину, с экипажем в девять сотен разумных. Сейчас здесь пусто, смотреть особо не на что, судно готовится к гиперпространственному прыжку. Только чернота бесконечного космоса и немигающие звёзды. Такое захватывающее, и одновременно, на удивление скучное зрелище.
Разочарование, ещё одна мечта детства оказалось бесполезным мусором. Что такое первый полёт в космос, для мира, где выход на орбиту обыденная вещь. Даже гражданские кары, при необходимости способны выходить на низкие орбиты, что уж говорить о космических кораблях.
Апатия медленно завладевала моим существованием. Прозрачная стена обзорной палубы. Лёгкий укол интереса, надо узнать, как называется этот материал. Но сейчас это не важно, просто он приятно холодит мне лоб.
Я одет в коричневый китель, на голове должна была быть фуражка, но я её где-то поселял. РиТу предупреждал, что депрессия это вполне обычно для ампутантов после выписки. Слишком большой контраст между ожиданиями и реальностью. В каюте у меня даже лежат таблетки, если мне станет совсем уж хреново.
— Сэр, вам необходимо вернуться в каюту, — нарушил мои размышления ФК001. Почти полгода прошло, а он всё так и не отошел до конца от операции. Черты его лица заострились, стали чётче. Характер ещё педантичнее, хотя, казалось бы, куда уж больше. Военная выправка ещё более жёсткая, смотрит на меня со спокойной уверенностью.
— Хорошо… — сказал я, отворачиваясь от обзорного экрана. Моя каюта, располагалась на верхней офицерской палубе, рядом с каютой Асоки. Неугомонная торгута, стоило ей оказаться на корабле, убежала знакомиться с камбузом этой большой посудины. Её явно особенно остро волновали вопросы пропитания.
— Через сколько мы пребудем на Корусант? — мой голос показался мне чужим.
— Через тридцать стандартных часов… — Ответил мне капрал. Времени в обрез, нужно было ещё посетить мой личный медицинский бокс. К сожалению, теперь это моя реальность, а ещё хорошо бы подумать, до встречи с императором осталось всего лишь тридцать часов. Меня что-то неуловимо тревожило, Сила ли это шепчет мне, а может быть, это просто страх?
— Проводи меня до моей каюты… — попросил я ФК001.
По корабельным отсекам я шёл неспешно, нехотя, всячески оттягивая встречу со своей личной мед. капсулой. Надеюсь, я когда-нибудь к этому привыкну. Нужно обязательно выяснить, почему даже просто диагностика так болезненна. Капрал бросал на меня недовольные взгляды, и посматривал на часы, по протоколу перед началом гиперпрыжка всему экипажу следовало занять посты по расписанию, а пассажирам оставаться в своих каютах. Но я чувствовал, что ещё вполне успеваю.
— Разрешите обратиться, сэр, — нарушил мерный звук шагов капрал.
— Что такое? — поморщился я, похоже, придется смириться с манерой общения ФК001. Капрал обогнал меня, было видно, что он о чём-то напряжённо размышляет. Моё же безразличие к происходящему вокруг достигло своего апогея.
— Спасибо… — офицер опустил взгляд, его руки были сжаты в кулаки. Затем словно набравшись решимости, он поднял свои глаза. — Я не подведу, оправдаю оказанное доверие. — Долго же он созревал для благодарности.
— Не сомневаюсь, — я положил руку ему на плечо. — У тебя будет ещё немало возможностей, — возможно, купленная ценой в руку жизнь окупится, только недавно я понял, какую цену заплатил. Не уверен, что знай заранее, решился бы на подобное вновь. Незнание легко позволяет быть храбрым.
Интересно, если я сейчас предложу ему предать Империю, и попытаться убить императора, он пойдёт за мной? Или так же с чувством выполняемого долга, отрапортует в необходимую службу. Достаточно ли он лоялен лично мне? Достаточно ли для лояльности один раз спасти чью-то жизнь? Вопросы, на которые мне нужен ответ.
Добрую половину небольшой каюты занимала сигарообразная капсула. Эта была слегка модернизированная стандартная капсула с медицинского корвета. К сожалению, в отличие от устройства, разработанного Трайн Кирком, снимать одежду она не умела.
Рубашку я стянул через голову, чтобы не мучиться с крючками. Жаль, что с брюками такой номер не проходил. Пальцы протезов были слишком неуклюжими для тонких манипуляций с пуговицей. Мелкая моторика ни к чёрту. К сожалению, это могли исправить только время и практика. А сейчас я тихо злился на свою вынужденную беспомощность.
Дверь открылась, вошла Асока, увидела меня, воюющего с брюками, тихо ойкнула и залилась краской.
— Ты немного поспешила, надо было прийти чуть позже, к основному зрелищу — проворчал я. Тугая застёжка никак не поддавалась. Эти чёртовы брюки, явно не были рассчитаны на увеченных офицеров. Хотя может быть, это тонкий расчёт инженера, чтобы даже если офицер замыслит, что-то крамольное, его жертва успела бы, тихо смеясь, убежать, пока тот возится с брюками.
— Чёртова пуговица… — одно короткое движение, звук рвущейся ткани и кусок штанов остается у меня в руке. Ну вот, опять, всего-то стоило слегка переборщить с усилием.
— Мастер, я конечно понимаю, что я обворожительна… — рука Асоки начала своё движение от талии, и соскользнула по крутом бедру, но стоило ей заметить мой взгляд, она замолчала.
Что же в эту игру, нужно играть вдвоем. Мои губы растянулись в плотоядной усмешке, один короткий шаг в направлении ученицы. Тано тихо ойкнула, ещё сильнее покраснела, попятилась, неудачно наткнувшись на кровать, завалилась в неё навзничь.
— Как я вижу, тебе совсем не терпится, — усмехнулся я, смотря как Асока, ворочается в кровати, всё сильнее запутываясь в ворохе одеял. Никогда не любил заправлять постель, к тому же, с моим текущим владением протезами, это черева-то. Не уверен, что третий комплект постельного выдадут мне.