О том, что нынешний мир не вечен, предсказывал еще псалмопевец, взывая к Богу: В начале Ты, [Господи.] основал землю, и небеса — дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся (Пс. 101, 26-27). И Господь Иисус Христос сказал: Небо и земля прейдут (Мф. 24, 35).
Кончина мира будет состоять не в совершенном разрушении и уничтожении его, а в полном изменении и обновлении. Пятый Вселенский Собор, опровергая различные лжеучения оригенистов, категорически осудил и то их лжеучение, будто вещественный мир не преобразится только, а совершенно уничтожится.
Что касается тех людей, кого пришествие Господне застанет живущими на земле, то по слову апостольскому с ними произойдет мгновенное изменение, такое же, как и с воскресшими мертвыми: Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие (1 Кор. 15, 51-53).
Всеобщий суд
Среди многочисленных свидетельств о действительности и непререкаемости будущего всеобщего Суда (см.: Мф. 7, 21-23; 11, 22, 24; 12, 36, 41-42; 13, 37-43; 16, 27; 19, 28-30; 24, 30; 25, 31-46; Ин. 5, 22, 27-29; Деян. 17, 31; Иуд. 1, 14-15; Рим. 2, 5-8; 14, 10-12; 1 Кор. 4, 5; 2 Кор. 5, 10; Еф. 6, 8; Кол. 3, 24- 25; 2 Фес. 1, 6-10; 2 Тим. 4, 1; Откр. 20, 11-15) наиболее полно его образ представлен Спасителем в Мф. 25, 31-46 (Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей...). По этому образу можно заключать и о свойствах Суда. Он будет:
— всеобщий, то есть простирающийся на всех людей, живых и умерших, добрых и злых, а по иным указаниям Слова Божия — даже и на самих падших ангелов (см. 2 Пет. 2, 4; Иуд. 1, 6);
— торжественный и открытый, ибо Судия явится во всей славе Своей, со всеми святыми ангелами, перед лицом всего мира;
— строгий и страшный, совершаемый во всей правде Божией, и день тот будет день гнева и откровения праведного суда от Бога (Рим. 2, 5);
— последний и окончательный, определяющий на всю вечность судьбу каждого судимого. Результатом Суда будет вечное мздовоздаяние — блаженство праведных и мучение осужденных грешников.
Изображая в самых светлых и радостных тонах вечную жизнь праведных после всеобщего Суда, слово Божие убедительно говорит о несомненных вечных мучениях грешных. Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, — скажет Сын Человеческий в день Суда. — И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную (Мф. 25, 41, 46). Это состояние мучения представлено в Священном Писании образно, как место мучения и именуется «геенной». Прообразом огненной геенны послужила долина Еннома, находящаяся к югу от Иерусалима, где некогда совершались смертные казни, а также сваливались всякие нечистоты, вследствие чего для предохранения от заразы там всегда поддерживался огонь. Господь говорит:
И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному (без руки. — Прим. авт.) войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает (Мк. 9, 43-44; также ст. 45-48). Там будет плач и скрежет зубов (Мф. 8, 12 и др.), — не раз повторял Спаситель о геенне. В Откровении Иоанна Богослова это место или состояние называется озеро огненное (Откр. 19, 20). И у апостола Павла: В пламенеющем огне совершающего отмщение не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа (2 Фес. 1, 8). Образы: червь неумирающий и огонь неугасающий, очевидно, символичны и указывают на тяжесть мучений. Преподобный Иоанн Дамаскин замечает: Грешники преданы будут огню вечному, не такому вещественному, как у нас, но такому, какой известен одному Богу (Точное изложение православной веры. Кн. 5).
«Знаю, — пишет святитель Иоанн Златоуст, — что многие ужасаются одной только геенны; но я думаю, что лишение оной славы (славы Царствия Божия) есть мучение жесточайшее, нежели геенна» (Беседа 23 на Евангелие от Матфея). «Это лишение благ, — рассуждает он в другом месте, — причинит такую муку, такую скорбь и тесноту, что если бы и никакая казнь не ожидала согрешивших здесь, то оно само по себе сильнее геенских мук может растерзать и возмутить наши души... Многие безрассудные желают только избавиться от геенны; но я считаю гораздо мучительнейшим геенны наказанием не быть в оной славе; и тому, кто лишился ее, думаю, плакать должно не столько о геенских мучениях, сколько о лишении небесных благ; ибо это одно есть жесточайшее из всех наказание» (Слово 1-е к Феодору).