Они ссылались:
1) на примеры мучеников и исповедников, не страшившихся веру в Отца и Сына и Святого Духа исповедовать перед мучителями;
2) на писания мужей апостольских и вообще древнехристианских писателей;
3) на богослужебные формулы. Так, святитель Василий Великий приводит малое славословие: «Слава Отцу через Сына во Святом Духе» и другое: «Ему же (Христу) со Отцом и Святым Духом честь и слава во веки веков», — и говорит, что это славословие употреблялось в церквах с того самого времени, как возвещено Евангелие. Указывает святитель Василий также на светильничное благодарение или вечернюю песнь, называя ее песней «древнею», перешедшей «от отцов». Он приводит из нее слова «хвалим Отца и Сына и Святого Духа Божия» для показания веры древних христиан в равночестность Святого Духа с Отцом и Сыном.
Имеется много свидетельств древних отцов и учителей Церкви также о том, что Церковь от первых дней своего бытия совершала Крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа, как трех Божеских Лиц, и обличала еретиков, покушавшихся совершать Крещение или во имя одного Отца, считая Сына и Святого Духа низшими силами, или во имя Отца и Сына и даже одного Сына, унижая перед ними Святого Духа (свидетельства Иустина Мученика, Тертуллиана, Иринея, Киприана, Афанасия, Илария, Василия Великого и других).
Однако Церковь пережила большие волнения и выдержала тяжелую борьбу, защищая этот догмат. Борьба была направлена сначала на утверждение истины единосущия и равночестия Сына Божия с Богом Отцом; затем — на утверждение единочестия Духа Святого с Богом Отцом и Сыном Божиим.
Догматическая задача Церкви древнего периода заключалась в том, чтобы установить такие терминологически точные определения, формулировки догмата Пресвятой Троицы, которые исключили бы возможность иного толкования со стороны еретиков.
Желая хотя бы несколько приблизить тайну Пресвятой Троицы к нашим земным понятиям, приблизить непостижимое к постижимому, отцы Церкви прибегали к образам, заимствованным из окружающей природы:
а) солнце, его луч и свет;
б) корень, ствол и плод дерева;
в) родник, бьющий из него ключ и поток;
г) горящие одна при другой три свечи, дающие один нераздельный свет;
д) огонь, его блеск и теплота;
е) ум, воля и память;
ж) сознание, познание и желание и т. п.
Но вот что говорит по поводу этих попыток святитель Григорий Богослов: «Что я ни рассматривал сам с собою в любознательном уме своем, чем ни обогащал разум, где ни искал подобия для сего таинства, — я не нашел, чему бы дольнему (земному) можно было уподобить Божие естество. Если и отыскивается малое некое сходство, то гораздо большее ускользает, оставляя меня внизу вместе с тем, что избрано для сравнения. По примеру других представлял я себе родник, ключ и поток и рассуждал: не имеют ли сходства с одним Отец, с другим Сын, с третьим Дух Святой? Ибо родник, ключ и поток нераздельны временем, и сопребываемость их непрерывна, хотя и кажется, что они разделены тремя свойствами. Но убоялся, во-первых, чтобы не допустить в Божестве какого-то течения, никогда не останавливающегося; во-вторых, чтобы таким подобием не ввести и численного единства. Ибо родник, ключ и поток в отношении к числу составляют одно, различны же только в образе представления. Брал опять для рассмотрения солнце, луч и свет. Но и здесь опасение, чтобы в несложном естестве не представить какой-либо сложности, примечаемой в солнце и в том, что от солнца. Во-вторых, чтобы, приписав сущность Отцу, не лишить той же самостоятельной сущности прочие Лица и не соделать их силами Божиими, которые в Отце существуют, но были бы несамостоятельны. Потому что и луч и свет суть не солнце, а некоторые солнечные излияния и существенные качества солнца. В-третьих, чтобы не приписать Богу вместе и бытия и небытия (к какому заключению может привести этот пример); а это было бы еще нелепее сказанного прежде... И вообще, ничего не нахожу, что при рассмотрении остановило бы мысль на избираемых подобиях, разве если кто с должным благоразумием возьмет из образа одно что-нибудь и отбросит все прочее. Наконец, заключил я, что всего лучше отступиться от всех образов и теней, как обманчивых и далеко не достигающих до истины, держаться же образа мыслей более благочестивого, остановившись на немногих речениях, иметь руководителем Духа, и какое озарение получено от Него, то сохраняя до конца, с Ним, как с искренним сообщником и собеседником, проходить настоящий век, а по мере сил и других убеждать, чтобы поклонялись Отцу и Сыну и Святому Духу, единому Божеству и единой Силе» (Святитель Григорий Богослов. Слово 31).