Теория эта очень удобна для западных христиан с той точки зрения, что она легко позволяет оправдать всевозможные произвольные догматические нововведения как Римокатолической Церкви, так и протестантских конфессий.
С одной стороны, эта теория кажется довольно логичной, но, с другой, она ведет к парадоксальным выводам. Скажем, в таком случае нам приходится признать, что Церковь времен апостолов, даже сами святые апостолы знали о Боге несравненно меньше, чем любой современный христианин, прослушавший курс догматики.
2.3. Православный взгляд на развитие догматической науки
Естественно, что с такой постановкой вопроса согласиться нельзя. Однако, очевидно, что догматическая наука действительно развивается. Но в каком смысле развивается? Развитие догматической науки есть все более точное выражение в слове познанной Истины. Истина уже раз и навсегда открыта нам Иисусом Христом, она дана в Откровении, и ее все более и более точное выражение в слове и есть собственно работа богослова.
Протоиерей Георгий Флоровский так об этом говорит: «Догмат ни в коем случае не новое откровение. Догмат — это только свидетельство. Весь смысл догматических определений сводится к свидетельствованию непреходящей истины, которая была явлена в Откровении и сохранилась от начала» [10, 185]. То есть Церковь лишь формулирует догматы, придает им словесную форму, облекая мысль Откровения в точные формулировки, которые не допускают произвольных интерпретаций.
Церковь с самого начала своего существования не сомневалась, что Бог — един по существу и троичен в Лицах. Однако ключевой термин, который позволил словесно выразить эту веру, это несомненное убеждение Церкви, появился только в IV веке (термин «единосущие»).
То же самое мы увидим, если рассмотрим христологическое учение Церкви. Церковь никогда не сомневалась, что Христос есть истинный Бог и истинный человек. Но только в V столетии, когда возникли острые христологические споры, Церковь сформулировала христологический догмат и указала те апофатические определения, которые позволяют нам правильно мыслить образ ипостасного соединения во Христе двух природ.
Вот что об этом сказано у Викентия Лиринского:
«Предание, говорит Апостол, сохрани, т. е. талант веры вселенской сбереги в целости и неповрежденности, чтобы, что тебе вверено, то пусть и остается у тебя, то ты и передавай. Ты получил золото, золото и отдавай. Не хочу, чтобы ты мне подкидывал вместо одного другое, не хочу, чтобы вместо золота поставлял ты нагло свинец или, обманно, медь. Если дарование Божие сделало тебя способным по уму, по образованию, по учености, то будь Веселеилом духовной Скинии. Полируй драгоценные камни Божественного догмата, придавай им блеск, грацию и прелесть, старайся, чтобы вследствие твоего ясного изложения яснее разумели то, во что верили не так ясно. Достигай, чтобы потомство со знанием славословило то, что прежде древность чтила несознательно. Научи тому, чему тебя научили, и говоря новое, не скажи нового. Но, может быть, кто-нибудь скажет: и так в Церкви Христовой не должно быть никакого преспеяния религий. Все конечно должно быть, и притом величайше. Только преспеяние это должно быть действительно преспеянием, а не переменою веры. Преспеяние состоит в том, когда тот или другой предмет усовершается сам в себе, а перемена — в том, когда что-нибудь перестает быть тем, что оно есть и превращается в другое. Итак, пусть возрастает и в высшей степени преспевает с течением лет и веков понимание, разумение, мудрость как каждого отдельного христианина, так всех вместе, как одного человека — так и всей Церкви, но только в том же своем роде, т. е. в одном и том же догмате, в одном и том же смысле, в одном и том же понимании. Следует древние догматы небесной философии с течением времени укреплять, обглаживать, очищать, но не следует их переменять, не следует их обсекать, не следует уродовать. Церковь Христова, заботливая и осторожная блюстительница догматов, никогда в них ничего не изменяет, ничего не уменьшает, ничего не прибавляет, необходимого не отсекает, излишнего не прицепляет, своего не теряет и чужого не присвояет, но со всею рачительностью старается единственно о том, чтобы рассуждая о древнем верно и мудро, если что в древности предначертано, основано, то довершать и обделывать, если что пояснено уже и истолковано — то укреплять и подтверждать, если что уже подтверждено и определено — то хранить. Чего другого, наконец, всегда старалась она непременно достигнуть определениями Соборными. Не того ли только, чтобы после с рассудительностью веровали в то же самое, во что прежде веровали в простоте. Не колеблясь говорю и всегда скажу, что Вселенская Церковь побуждаемая новизнами еретиков, через определение своих Соборов не другое что-нибудь делала, как именно то, что принятое ею прежде от предков по одному Преданию подтверждала потом для потомков» (Цит. по [5, 4]).
2.4. Задачи и метод богословской догматической науки
Задача, что называется стратегическая, догматической науки — служить единению человека с Богом, приобщать человека к вечности.
Вторая, не менее важная, тактическая задача догматической науки — это задача чисто историческая, задача свидетельства. Каждая эпоха ставит перед церковным сознанием свои, проблемы, и каждое поколение богословов должно дать определенный ответ на эти вопросы, причем, непременно в соответствии с Православной традицией.
Что касается научного метода догматики, то он состоит в систематическом раскрытии основных православных вероученных истин. Метод этот следующий: указать основание догматов в Священном Писании и привести принципиальные положения святоотеческой мысли по тем или иным догматическим вопросам.
Литература
1. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М., 1991.
2. Иером. Софроний. Старец Силуан. Париж, 1952.
3. Архим. Алиций (Кастальский-Бороздин), архим. Исайя (Белов). Догматическое богословие: Курс лекций. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994.
4. Яннарас X. Вера Церкви. М., 1992 (Пер. с новогреческого).