Кроме того, в Священном Писании о многих именах и свойствах Божиих мы узнаем из уст Самого Бога и странно было бы предположить, что Божество зачем-то вводит нас в заблуждение. Например, в Лев. 19, 2: «Аз есмь свет». Бог усвояет Себе имя «Свет». Господь Иисус Христос говорит (Ин. 3, 16), что Бог возлюбил мир, что Богу присуща любовь.
Поэтому православное богословие в соответствии с духовным опытом подвижников Православной Церкви исходит из того, что свойства или имена Божий, суть действительные свойства, существенно и действительно существующие в Самом Боге, независимо ни от нашей мысли, ни от Его откровения в мире. Конечно, наши представления очень несовершенны. Апостол Павел говорит, что «мы видим гадательно, как бы сквозь тусклое стекло». Наши представления о Боге можно уподобить теням, которые отбрасывают предметы, насколько тень от предмета не соответствует самому предмету, настолько наше представление о Боге соответствует его существу, т. е. наше представление несовершенно и достаточно условно, но тем не менее этого знания нам вполне достаточно для достижения спасения.
Василий Великий (I книга «Против Евномия», ч. III. 31,1846) говорит:
«Имена (имеются в виду имена Божии), взятые в собственном значении каждого, составляют понятие, конечно, темное и весьма скудное в сравнении с целым, но для нас достаточное».
Несколько слов о методике изложения учения о свойствах Божиих. В большинстве пособий используется следующая схема изложения: сначала говорится о существе Божием, потом говорится о силах существа Божия, т. е. разуме, воле и чувствах. И уже соответственно разуму, воле и чувству группируются различные свойства Божественного Существа.
Представляется, что такая схема является слишком схоластичной, и она не способствует правильному пониманию свойств существа Божия. Поскольку, как уже было сказано, само различие в Боге между сущностью и свойствами достаточно условно, введение дополнительного промежуточного звена между свойством и существом в виде духовных сил Божиих только осложняет изучение Божественных свойств. Поэтому лучше убрать это промежуточное звено и относить Божественные свойства непосредственно к Божественному естеству.
К тому же', существуют такие Божественные имена, которые невозможно отнести ни к разуму, ни к воле, ни к чувствам. В самом деле, например, куда отнести такие божественные имена, как «Свет», «Жизнь», «Красота», «Правда». Без явных натяжек вписать их в вышеуказанную схему представляется весьма затруднительным.
2.3.3. Катафатические свойства Божии
2.3.3.1. РАЗУМ, ПРЕМУДРОСТЬ И ВСЕВЕДЕНИЕ
Рассматривать свойства Божии лучше группами, поскольку границы между различными свойствами четко провести не всегда оказывается возможным, и многие свойства оказываются как бы некими гранями, аспектами одного и того же свойства. Например, разум и премудрость.
В Священном Писании эти два свойства являются взаимозаменяемыми. Например, В Притч. 8, 1: «Не премудрость ли взывает? И не разум ли возвышает голос свой».
Апостол Павел (Рим. 11, 33) говорит, что «Богу присуща глубина премудрости и разума». В Притч. 8, 12 говорится от лица Премудрости: «Я, премудрость, обитаю с разумом», т. е. премудрость и разум теснейшим образом связанные свойства, разграничить которые не всегда оказывается возможным.
О Божественном разуме в силу нашей ограниченности мы можем мыслить только по аналогии с разумом человеческим и, естественно, такие аналогии несовершенны.
Пророк Исайя прямо говорит, что между разумом человеческим и разумом Божественным, существует огромное различие (Ис. 55, 9): «Как небо выше земли,… так и мысли Его выше мыслей наших».
Чем собственно Божественный разум от человеческого отличается, и в чем превосходство Божественных мыслей над нашими заключено, во всей полноте мы сказать не можем, но одно существеннейшее отличие между человеческим разумом и разумом Божественным необходимо назвать.
В человеке существует определенная дистанция между собственно разумом, т. е. способностью познания и разумения, и самим разумением или ведением. Иметь способность познавать и иметь знание — вещи разные. А в Боге способность разумения и само разумение, или ведение совпадают.
Именно этим обусловлено такое свойство Божие, как всеведение. Смысл этого свойства заключен в этимологии слова: Бог знает все. Что же именно? Во-первых, Бог обладает совершенным самосознанием, Он совершенно знает Свою триединую природу.
Мф. 11, 27: «…никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына».
1 Кор. 2, 10-11: «…Дух все проницает (имеется в виду Дух Святой), и глубины Божий… и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия».
Кроме того, Бог имеет совершенное ведение о своих делах.
Деян. 15, 18: «Ведомы Богу от вечности все дела Его».
I Ин. 3, 20: «Бог больше сердца нашего и знает все».
О ведении Богом будущего говорится в Дан. 13, 42 и Сир. 23, 29.
Евр. 4, 13: «Нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его».
Нужно иметь в виду, что Бог знает мир не так, как человек. Для человека познание мира есть внешний процесс, в то время как Бог в таком внешнем изучении существующих вещей не нуждается, но знает мир по Своим определениям о нем, которые охватывают собой все бытие на всем протяжении его существования.
Премудрость по отношению к разуму и всеведению является более узким свойством. Фактически оно означает совершенное знание целей и средств их достижения, т. е. премудрость — это всеведение по отношению к действиям, или разум в его обращенности к миру и человеку. Пс. 103, 24: «Все соделал Ты премудро»… — говорит псалмопевец.
В отличие от разума и всеведения премудрость имеет более энергийный характер. Этот энергийный характер премудрости, например, выражен в Прем. 7, 24—25:
«Премудрость подвижнее всякого движения и по чистоте своей сквозь все проходит и проникает. Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя».
В Прем. 7, 14; 9, 17 о премудрости говорится как об одном из высших даров Св. Духа. Вообще в Ветхом Завете премудрость занимает совершенно особое место, о ней неоднократно говорится как о некоторой личности, которая содействует Богу, соучаствует в Божественных делах, или даже иногда как о некотором самостоятельном субъекте действия.