{75}
Кто же мог выполнить все означенные условия? Никто, кроме Единого Бога.
Для выполнения первого условия, то есть для удовлетворения правде Божией за грех человека, требовалось столько же бесконечная умилостивительная жертва, сколько бесконечно оскорбление, принесенное человеком Богу, сколько бесконечна сама вечная правда. Но такой жертвы не мог принести никто из людей: ибо все люди до единого всецело заражены грехом, и следовательно, все и всецело находятся под клятвою Божиею. А потому, что бы ни принес каждый из них, за себя ли или за других, какие бы ни совершил действия, какие бы ни претерпел лишения и страдания, — все это не могло бы быть угодным Богу, не могло бы умилостивить Его… Такую умилостивительную жертву за грехи человека, вполне достаточную для удовлетворения бесконечной правде, мог обрести один только высочайше-премудрый и всемогущий Бог».
Сказав далее, что выполнить второе и третье условия мог также один лишь Бог, митрополит Макарий в следующем, 125 параграфе, говорит, что добровольно восхотевший соделаться человеком, принять на себя все грехи человеческие, Единородный Сын Божий совершил свой искупительный подвиг, закончившийся крестной смертью. При этом «проявились совершенства Божии в высшей степени и в полном согласии».
«Проявилась бесконечная благость Божия·
«ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»
(Ин. 3, 16). Проявилась бесконечная правда Божия, когда для ее удовлетворения потребовалась такая чрезвычайная, изумительная жертва смерть Богочеловека… Проявилась бесконечная премудрость Божия, которая обрела способность примирить в деле искупления человека вечную правду с вечной благостью, удовлетворить той и другой и спасти погибшего» [106].
{76}
В § 153 митрополит Макарий говорит: «Вся тайна нашего искупления смертью Иисуса Христа состоит в том, что Он взамен нас уплатил Своею кровию долг и вполне удовлетворил правде Божией за наши грехи, — (долг), который мы сами уплатить были не в состоянии; иначе, — взамен нас исполнил и потерпел все, что только требовалось для отпущения наших грехов» (С. 148).
«Мы веруем, что страдания и смерть нашего Спасителя имеют значение не только выкупа за нас и уплаты долга, но и значение величайших заслуг пред судом вечной Правды, ради которых Бог вся нам дарствует (Рим. 8, 32)» (С. 154).
И свое изложение митрополит Макарий заканчивает цитатой из «Пространного Катихизиса»: «Его (то есть Иисуса Христа) вольное страдание и крестная смерть за нас, будучи бесконечной цены и достоинства, как безгрешного и Богочеловека, есть и совершенное удовлетворение Правосудию Божию, осудившему нас за грех на смерть, и безмерная заслуга, приобретшая Ему право, без оскорбления правосудия, подавать нам, грешным, прощение грехов и благодать для победы над грехом и смертью» (С. 154).
Термины, употребляемые в этом изложении: оскорбление и удовлетворение за него, заслуги и приобретение права, выкуп, долг и его уплата, дали основание для наименования подобного толкования юридическим или юридической теорией искупления, — пишет в своем вышеназванном исследовании протоиерей отец Петр Гнедич (С. 9).
19. Сторонники юридической теории искупления
К числу сторонников юридической теории искупления до 1917 года отец Петр Гнедич относит профессора догматического богословия Казанской духовной академии Е. А. Будрина и преподавателей духовных семинарий магистров П. Левитова и П. Нечаева.
Профессор Будрин в Отзыве о сочинении профессора В. Несмелова «Наука о человеке», который был напеча{77}тан в 1908 году в журнале «Православный Собеседник», возражал против употребления самого термина «юридическая теория искупления» как имеющего западное происхождение, и в то же время говорил о воззрениях Ансельма Кентерберийского как об учении, «в сущности совершенно согласном с Словом Божиим и учением Церкви» (Отзыв. — С. 204).
П. Нечаев в статье «Правда Божия и неправда человеческая на Голгофе», напечатанной в 1909 году в журнале «Вера и Разум», писал о теории Ансельма, что она «является типичнейшим выражением общецерковного учения об удовлетворении Правде Божией жертвой Иисуса Христа и всегда им останется» [107].
П. Левитова отец Петр Гнедич называет «одним из наиболее серьезных защитников юридической» теории [108]. Он в статье «В защиту юридической теории искупления», помещенной в 5-ом номере журнала «Вера и Разум» за 1916 год, пишет: «Обилие в Слове Божием выражений, заключающих в себе мысль об удовлетворении Божественному правосудию, принесенном Спасителем за нашу вину, в связи с устойчивостью церковной традиции («распятого же за ны»), всегда признававшей юридический элемент в грехопадении и искуплении, является для нас первым основанием, по которому мы не хотим отбросить юридической теории как схоластической, устарелой и ложной… Мысль об этом (юридическом значении искупления), так сказать, красной нитью проходит через все Священное Писание Нового Завета, а в особенности — послания апостола Павла; текстов, ее подтверждавших, так много, и они так определенны, что истолковать их в каком-нибудь ином смысле было бы очевидной натяжкой» [109].
К сочинениям в защиту юридической теории искупления отец Петр Гнедич относит и статью профессора догматического богословия Киевской духовной академии М. {78} Скабаллановича «Об искуплении» [110], помещенную в журнале «Христианин», характеризуя ее как «интересную по своему изложению и прямолинейности, по отчетливости формулировок и выводов».
Профессор М. Скабалланович высоко оценивал труд Ансельма Кентерберийского «Cur Deus homo». В одном из отзывов о студенческих сочинениях он писал: «Только малая доступность для наших богословов сочинений Ансельма делает возможными те обидные для него суждения, которые смело высказываются о нем явно не читавшими его» [111]. Процитировав это место из статьи профессора М. Скабаллановича, отец Петр Гнедич напоминает, что в «Учебно-богословских и проповеднических опытах студентов Киевской духовной академии» (Вып. 8. — Киев, 1911) был напечатан перевод на русский язык трактата Ансельма Кентерберийского «Почему Бог стал человеком» [112].