А тем временем события в классе развивались стремительно. Полноватая, медлительная, с большими зелеными глазами и румяными щеками Марина Ежова неожиданно завладела самым красивым и видным мальчиком школы-интерната. Как это случилось и почему так произошло – никто не понял. Но факт остается фактом – Быстров провожал Марину из школы, они ходили в кино и гуляли по набережной. Она помогала ему делать алгебру и писала за него изложения. Понятно, что все это происходило тогда, когда Быстров был в городе. Когда он уезжал на сборы, Марина Ежова предпочитала быть одна. Она почти не общалась с одноклассниками. Оставалась такой же тихой и молчаливой, как и до дружбы с Быстровым. Слава «подружки самого лучшего спортсмена школы» ее никак не изменила.
В конце шестого класса все разъехались на каникулы. Алина вернулась к себе в деревню, Кузнецова была в городе и только на дней десять с родителями съездила на море. Все три летних месяца она думала о Быстрове. «В седьмом классе он вряд ли с Ежовой будет… Целое лето пройдет. А это очень много!» – думала она с надеждой. Сашка у нее из головы не выходил. Но, к удивлению всех, первого сентября Быстров и Ежова появились вместе. Словно не было этих трех месяцев, на которые так рассчитывала Кузнецова.
– Сашка вернулся в город двадцать пятого августа. Маринка двадцать шестого. Все эти дни они шатались вместе, – сообщила Новгородцева Ире.
Кузнецова сделала вид, что не услышала этого, но всю торжественную линейку по случаю начала нового учебного года внимательно наблюдала за Быстровым и Ежовой. И поняла, что в их отношениях появилось нечто новое. И это заставило Иру в конце концов отвести глаза.
– Они трахались. Это же понятно, – произнесла Новгородцева над ухом. Ира дернулась, но ничего не ответила. Алина попала в точку. Вот то, новое, что появилось между ними, – уверенность друг в друге.
Это открытие огорчило Иру до слез. Она ждала начала учебного года, надеясь, что Быстров забудет про Ежову. И вот теперь… «Как же так? Как они решились? Они теперь любовники…» – думала Ира. Это слово ей не нравилось, как и слово «возлюбленные».
Первым уроком в этот день была биология. Пока учительница Шишкина рассказывала, на что в первую очередь надо обратить внимание, изучая ее предмет, Кузнецова клялась себе, что отныне она ни под каким видом, ни под каким предлогом не обратится к Быстрову. Она давала себе слово, что забудет о Сашке и он перестанет для нее существовать.
Кузнецова была с характером, в этом она не уступала Новгородцевой. Решение, принятое на уроке биологии, определило все дальнейшее отношение Иры к Сашке. Он перестал для нее существовать. Нет, она, конечно, проплакала пару ночей, чуть не отрезала свои длинные волосы, чтобы сделать такую стрижку, как у Ежовой, сделала попытку написать Быстрову письмо. Но это все заняло от силы недели две. После она превратилась в прежнюю Иру Кузнецову…
…И вот теперь, когда в их школьной жизни остались только выпускные экзамены, Саша Быстров вдруг совершенно недвусмысленно оказывает ей знаки внимания. Ира, обойдя весь отдел женского белья, так и не нашла объяснения этому факту.
Она посмотрела на часы, попрощалась с весьма раздраженной продавщицей и отправилась на верхний этаж торгового центра. Там уже должен был ждать ее Быстров.
В будний день здесь, наверху, почти никого не было. Быстров сидел за столиком, что-то искал в телефоне, на столе перед ним стояли два больших стакана с колой. Ира подошла не сразу, она замедлила шаг, чтобы рассмотреть Сашку. «С тех пор он стал еще красивее», – вздохнула она. Какое-то суеверное чувство заставило ее медлить, словно она вступала в новую жизнь, но была предупреждена о событиях, которые случатся впоследствии. «Может, мне не подходить к нему?» – подумала она, но в этот момент Быстров поднял голову, и все ее сомнения куда-то исчезли. Невозможно было устоять перед этими глазами!
– А где покупки? – спросил Сашка, указав на ее пустые руки.
Она пожала плечами:
– Не нашла ничего подходящего. А ты? Купил картридж?
– Да. Садись. Вот кола. Может, ты что-нибудь съешь?
– Нет, спасибо. Так что там у вас с Ежовой? – по-деловому спросила Ира. Она решила притвориться, что их встреча, прогулка и разговор – исключительно результат стремления Быстрова получить совет и поддержку в сложной ситуации.
– С Маринкой? – переспросил Быстров. – Ничего. Именно что – ничего.
– Как это?
– Рано или поздно такое заканчивается.
– А как же наши родители живут? Мои вместе уже двадцать лет. И ничего. Правда, ссорились одно время… Но ведь живут.
– Мои тоже живут, хотя мать грозится уйти от отца, сколько я себя помню. Хорошо, что я на сборах все время, а то не представляю, как бы жил с ними. Они все время цапаются.