Я отвела взгляд и уставилась в спасительное псевдоокно, где опять проплывала лодочка с клонами.
- Скажите спасибо, что Логвин Эдуардович уговорил меня не объявлять вам выговор по громкой связи, а сообщить конфиденциально, - дозудел Зуммеров и направился к двери.
- Спасибо, - мрачно, как мой однофамилец, сказала я штурману. Тот, не отвечая, приложил палец к губам. Дождавшись, пока Зуммеров исчезнет за дверью, он захихикал и хлопнул меня по плечу:
- Ты не обращай внимания на Андрейкин зуд, его поэт накрутил… Да не расстраивайся, первый блин комом, дальше легче пойдет.
- Теперь, наверно, инопланетяне его стихов не услышат, - виновато прошептала я. Штурман фыркнул и, нагнувшись, заглянул мне в лицо.
- Они от этого не расстроятся, можешь мне поверить.
- Ты-то откуда знаешь? – проворчала я.
- Догадываюсь, - сказал штурман с улыбкой. – Так что, Валька, держи хвост пистолетом и остальных так же лечи, как его – будут знать, как к врачам ходить.
ГЛАВА 25
В скором времени я убедилась, как полезен был штурманский совет. Припомнив школьные времена, я встала по отношению к больным на позицию плохораспознаваемого хамства, в результате чего их количество сделалось весьма небольшим. Но и с оставшимися я обходилась круто. Для начала научила отсек говорить тем, кто пытался войти, строгим голосом: «Доктор Козлова занята, подождите 15 минут». Эти пятнадцать минут, пока пациент находился в ожидании меня, я отсиживалась в процедурном кабинете, слушая через наушники свою любимую певицу. Прослушав четыре песни, что, примерно, и равнялось пятнадцати минутам, я сжимала губы, сдвигала брови и грозно возникала пред пациентовы очи, в то время как дрессированный отсек исполнял нечто вроде бравурного марша. Ни один больной не провел у меня больше получала, так как я все время делала вид, что тороплюсь.
В результате я добилась того, что ко мне стали приходить только те, кто действительно был нездоров, а не те, кто не знал, чем ему заняться. Тем, кто приходил за психологической помощью, я с чистой совестью говорила:
- Звездолет Андреевич Энтропиев – превосходный психолог. Советую посетить его консультацию, которая дает поразительный эффект, да и он сам будет очень вам рад!
Из-за такой моей политики Звездолет Андреевич подружился со мной и часто заходил в гости, что вызывало недоумение Денеб и Синдереллы Ивановны и смеховые истерики штурмана. К Синдерелле Ивановне я тоже продолжала ходить, и выучила столько красивых названий болезней, что мне было обидно все время видеть типичный насморк от перекупа в бассейне, хрипы в горле от того же самого, а также мелкие ушибы, порезы и ссадины, полученные неизвестно где. Ничем больше, кроме, конечно, последствий стартовой перегрузки, мой этаж не болел.
Ануну тем временем продвигалось к месту встречи с иными разумами. Сейчас оно находилось в какой-то сложной зоне, штурман с капитаном просто поселилиись в рубке, да и подручных роботов я встречала редко, хотя один из них периодически ошивался на моем этаже, а как-то, когда я возвратилась с работы, нагло вылетел из моего отсека, сказав, что тестировал систему жизнеобеспечения. Я ему не поверила, но поделать ничего не могла.
Прошло еще две условные недели, и в начале третьей моя спокойная жизнь закончилась.
В этот день все сразу пошло наперекосяк: ночью приснилась школа, а Синдерелла Ивановна пожурила меня за то, что я не соблюла технологию и вместо таблетки синтезировала небольшой взрыв, до полуотключения напугав отсек. В довершение всего, когда я высиживала свои пятнадцать минут, по компьютеру-тетадке прорезались родители, да еще рядом с ними нарисовалась Ирина Марсовна.
- Как твои дела, Козлова? – недружелюбно спросила она.
- Нормально, - недружелюбно ответила я.
- Я пришла, чтобы сообщить тебе, что у нас введен новый предмет – этимология. Начинай его изучать, а то потом не сможешь, с твоими-то успехами, догнать класс. Предмет очень интересный, и он очень важен.
- И нужен, - подсказала я.
- Да, конечно. Ведь это стыдно – сидеть за столом и не знать, почему он так называется! Вот ты сейчас летишь на космическом корабле и даже не пытаешься узнать, какого происхождение этих слов!
- А я и так знаю, - буркнула я, нервно прикидывая, на сколько я задерживаюсь. – Космический – от слова «космос», а корабль – по аналогии с водным кораблем.
- А у нее неплохо с логикой! – гордо сказала мама Ирине Марсовне.
- Но и не так уж хорошо, - «три» за все контрольные, - отозвалась та. – В общем, Козлова, занимайся там и не подводи общий уровень идеальности класса. Кстати, если ты думаешь, что я забыла про твою не сданную домашнюю работу по этикету – ты глубоко ошибаешься…