- Логвин, ну не волнуйся ты, - с беспокойством сказала я, – мало у нас глупостей, что ли? А все равно все еще живы, летим…
Штурман посмотрел на меня, дикие глаза его сделались помягче.
- Летим, это верно, - сказал он, усмехнувшись. – И глупостей у нас много… Почему вы не сказали об этом раньше? – обратился он к Звездолету Андреевичу.
- Но тогда действия роботов сделались бы неэффективными, - возразил тот.
- Железная логика, - сказал штурман с отвращением.
- Уважаемый Звездолет Андреевич, видимо, Логвин Эдуардович еще не совсем оправился от последствий болезни, - укоризненно глядя на штурмана, обратился к психологу Зуммеров.
- Так, - резко сказал штурман. – Покиньте все рубку, пожалуйста. И ты, Андрей, тоже.
- По какому праву… - начал Зуммеров, но под взглядом штурмана попятился к выходу.
- Не стоит мешать Логвину Эдуардовичу, - объяснил он мне за дверью. – Он должен проводить ориентировку на корабль иного разума, а поскольку я не детально осведомлен в этом вопросе, а он еще не оправился от болезни, лучше некоторое время не чинить ему помех…
В переводе это означало, что сам Зуммеров в ориентировке – ноль без палочки, но не хочет этого показывать. Признав за ним это право, я кивнула и пошла вместе с ним от двери. Звездолет Андреевич и Заяц Михайлович уже успели куда-то исчезнуть, капитан вздохнул, огляделся и вошел в лифт.
Я подождала, пока он уедет, и на цыпочках пошла в обратную сторону. Я как-то не могла поверить, что Логвин мог и меня прогнать наравне со всеми.
Коридор опять стал темным. Крадясь по нему, я все четче и четче различала голос штурмана. Вначале я подумала, что он отдает команды роботам, но потом по репликам поняла, что это не так. Докравшись до двери и выглянув из-за нее как заправский сыщик, я увидела, что он сидит в кресле и, подперев голову рукой, с озабоченным видом общается с пространством. Я передумала выходить и прислушалась.
- Да ведь не такие они и ужасные, как на первый взгляд кажется, - доказывал он кому-то. – Я лучше знаю. И не спорьте. И потом, были затрачены средства, куда теперь откатывать?
Он помолчал, прислушиваясь к чему-то, потом медленно сказал:
- Ну да, это, конечно, так. Но с другой стороны в отрыве от общества, это видно на примере… Да нет у меня личных пристрастий! Что? Ну хорошо, хорошо…
На него напал приступ жутчайшего кашля. Прокашляв битых две минуты, штурман помолчал и продолжил:
- Нет уж, хватит с меня. И так сил нет, а тут еще такие сюрпризы… Ну зачем сразу принимать крайние меры? Ничего себе «необходимо»! И как это потом объяснишь? Ясное дело, я никого не оправдываю, но с другой стороны, все мы люди, как говориться… - он грустно усмехнулся, после чего молчал еще минуты три, и лицо его с каждой секундой делалось все мрачнее и мрачнее.
Когда мрачнеть лицу стало уже некуда, он, наконец, подал голос:
- Окончательно? Ну хорошо, а что я могу сделать! Только не сразу. А вообще это глупо, что тут докажешь, посреди космоса…
Он опять замолчал, но больше ни к чему не прислушивался. Я вошла в рубку.
- Логвин, ты с кем разговаривал? – спросила я севшим голосом.
- С кораблем, - ответил штурман со вздохом, но прежде, чем я успела задать другой вопрос, быстро сказал:
- Валюш, ты не спрашивай меня ни о чем, я не хочу тебе врать.
- А ты поври! – воодушевилась я. – Может, я выловлю из твоего вранья крупицу правды! – И, оглядевшись, спросила шепотом:
- Что, Ануну против нас что-то замышляет?
Штурман шлепнулся обратно в кресло и расхохотался. Смеясь, он периодически встряхивал головой и повторял «во дает». Потом он усадил меня на соседнее кресло, согнав с него робота, и сказал мне ласковым убеждающим тоном, каким всегда говорят во всех фильмах все уважающие себя шпионы:
- Валенька, ты мне поверь, ничего такого не случится, и от меня тут ничего не зависит. Когда-нибудь я тебе все расскажу, честное слово… Ты мне совсем не поверила, или хотя бы чуть-чуть убедил?
Я безнадежно посмотрела на штурмана. Он ответил мне столь же безнадежным взором. В конце концов мы оба не выдержали и заулыбались.
- Ну ладно, Валь, иди к себе, а то помимо вредительской деятельности у меня есть профессиональная – надо ориентировку проводить.
Я послушно развернулась и вышла восвояси. Потолки и стены Ануну враждебно зыркали на меня, лифт подозрительно долго не открывал двери, прибыв на мой этаж.
Вконец замотанная, я вплелась в свой отсек и шлепнулась на кровать. Шпион так шпион. Ну и ладно. У шпионов тоже бывают невесты.
ГЛАВА 35
После того, как было сообщено о начале сближения нас с инопланетянами, настали совершенно другие дни: для всех радостные, для меня – отвратительные. Смутное беспокойство росло во мне по мере приближения к таинственному инопланетному кораблю. Отношения наши со штурманом стали натянутыми, да и виделись мы очень мало: лишь иногда он вылезал из рубки и шатался по сей Ануне с озабоченным и хмурым видом, будто бы что-то высматривая. Я старалась не думать, что, так как в голову все время лезли всяческие ужасы. В довершение всего, я не могла отвлечься даже на работу, так как люди на радостях совершенно прекратили болеть, а кусачих гадов и насекомых переловили. Правда, некусачих оставили бегать на свободе, чтобы, по словам психолога, люди не теряли связь с Землей. Эта очередная глупость была воспринята спокойно – всем было не до того.