- Ну??? – завопила Туманность Дмитриевна.
- Аппендицит, - объявила я радостно. – Не очень сильная стадия.
- Вы уверены? – прошептал больной, зеленея.
- А это мы сейчас проверим! – воскликнула Синдерелла Ивановна, бодро вскакивая с кушетки, в то время как я подпихивала к ней Диода.
…Активированная кушетка объявила скучным голосом:
- Температура 37,4, давление 130/100. Диагноз: воспаление аппендикса средней тяжести.
Звездолет Андреевич зааплодировал, к нему присоединились главный врач и Синдерелла Ивановна. Денеб сдавленно визжала: «Молодец, Валька!», Туманность Дмитриевна вздрючено произнесла: «Ну что, заканчиваем? У меня дела», а я стояла, улыбаясь шире, чем любой корабельный робот…
- И что теперь со мной будет? – вдруг дрожащим голосом влез в мой апофеоз Диод Дизайнович.
- Ну, чего будет, - проворчала я, направляясь к шкафу-сейфу с лекарствами. – Сейчас налью вам стакан нанороботов с соответствующей программой, они вам все почистят, а вы полежите спокойненько в процедурной, послушаете музыку – ну, не мне же вам про нанороботов объяснять…
- Нет!!! – вдруг диким голосом заорал пациент, резво отпрыгивая от протянутой мной пробирки. – Не выпью! Не просите!
- Успокойтесь, - мягко сказал Звездолет Андреевич. – Ведь нет рациональной причины бояться…
- Есть! – простонал молодой человек. – Говорят, какие-то из роботов, которых мы делали на лабораторках, поступили на космические корабли! А вдруг это они?!?
- Да нет, голубчик, - похлопал по нему главный врач. – Роботов из вашего, в некотором роде, известного института никогда не берут в сверхдальние перелеты. Эти хорошие: пейте смело, вон, за здоровье Валентиночки. Она у нас теперь настоящий врач… Позвольте пожать руку, Валечка – знаю, что старомодно, инфекция, но никак не отвыкну… Вот мы вам теперь табличечку сделаем…
Синдерелла Ивановна по его кивку что-то сказала отсеку, и над дверью воссияла громадная надпись: «Доктор Валентина Козлова».
- Снаружи ее тоже видно, - сказала Денеб. – Поздравляю!
- Присоединяюсь, - добавил Звездолет Андреевич. – Заходите вечером, Валенька, у меня как раз будет консультация на тему «Последствия успеха или как снизить самомнение». Ну, всего доброго. Лечитесь, Диод Дизайнович…
Мои состоявшиеся коллеги один за другим покинули отсек.
…Вот я и настоящий врач. Получается, теперь мне не надо оканчивать ни институт, ни даже школу. И я буду делать то же, что и делала, то есть лечить, зато с какой надписью!
- Пройдемте в процедурную,- расслабленно сказала я больному. – Не волнуйтесь, представьте себе зеленый лужочек или морской берег…
Я одурело подскочила на встревожено замигавшем универсальном ложе.ГЛАВА 52
Я сидела на диагностической кушетке, потирая ухо, полуоглохшее от недавно отзвучавшей успокаивающей музыки, и, дыша ртом, ждала, пока система вентиляции ликвидирует последствия разгула отсековых пульверизаторов. Путь настоящего врача явно не был усеян десертными сладкими брикетами, и лечение студента института нанотехнологии далось мне нелегко. Я задумчиво посмотрела на мокрое пятно на рукаве и непроизвольно прищурилась, пытаясь разглядеть там нанороботов, которыми больной, вышибив из моих рук три пробирки, снабдил меня в изобилии. Четвертую пробирку удалось в него влить, и последующие полчаса он, глядя вокруг прощальным взором, трясся на мягкой до кашеобразности кровати процедурной. Когда нанороботы, наконец, подали сигнал о завершении операции, я довольно раздраженно сообщила пациенту, что он жив и, выпроводив его из отсека, тут же врубила вентилятор на полную мощность…
- Уважаемые умножившиеся на два с помощью несравненных икрысов пассажиры Ануну! – витиевато сообщил с потолка штурмановский голос. – Думаю, вам будет ни холодно ни жарко от того, что я передам личное сообщение. Валька, поздравляю тебя - Синдерелла мне все обсказала, она в полном восторге. Извиняй, что пока зайти не могу, надо тут просочиться между двумя красными гигантами, но вечерком загляну обязательно. Ну давай, лечи теперь этих гавриков с полным правом, чтоб им мало не показалось!..
Тут в микрофоне началась смутная возня, раздалось Зуммеровское «Логвин Эдуардович, незамедлительно передайте мне микрофон», после чего наш дорогой капитан вдруг промямлил каким-то не своим голосом: