Икающих опять стало много. Робот медленно перевел:
- Говорили мы, что они начнут прилетать оттуда – это с четвертой планеты – оттуда запрещен вылет – а как они прошли через посты – так другой же корабль – дайте теперь мы им скажем. Вы везете беженцев с четвертой планеты, оттуда вылетать запрещено. Не снижайтесь до атмосферного слоя, атакуем.
- Эк ведь вы себя боитесь! – мрачно усмехнулся Логвин. – Думаете, если до десяти тысяч километров снизиться, они с корабля на планету попрыгают? Где, интересно, ваша национальная солидарность, единение и братство?
- Чего? – сказал робот. – Наша планета. Нельзя садиться, улетайте.
- Ну ладно, уговорили, не будем мы высаживать вам представителей вашей приветливой нации, - произнес штурман, явно еле сдерживаясь. – Но нам нужно хотя бы войти в атмосферу, чтобы пополнить запасы воды. Корабль в аварийном состоянии.
- Входить в атмосферу нельзя, - гадким голосом ответил робот, и мне захотелось отвинтить ему голову, потому что в сравнении с тихими, посверкивающими и покручивающимися белыми кораблями он вызывал гораздо большую антипатию.
- У них от растений авария – они воду тянут, - вновь заговорил он сам с собой. – У нас много кораблей сломалось – ну ничего, осталось тоже достаточно – правда…
Робот замолчал, и тут только я заметила, что руки психолога и Цыки на моих плечах поменялись температурами: икрысиная конечность похолодела, а человеческая –потеплела, хотя, может, это меня бросало то в жар, то в холод. Плащ-картинка, улавливающий психологическое состояние, уже давно показывал идиллический зеленый пейзаж с синейшими озерами и водопадами, но они только лишний раз напоминали об отсутствии у нас воды…
- Вы, земляне, на кого похожи? – вдруг как скрежет среди ясного неба послышался вопрос робота.
Повисла пауза: никто не решался ответить.
- На гхерчхейров!!! – неожиданно для самой себя завопила я, впервые в жизни четко выговорив это слово, и осеклась под изумленным взглядом штурмана и сердитым – капитана.
Робот равнодушно проикал название нации, которое, скорее, нужно было прочихать, и белые ряды кораблей как-то странно вздрогнули.
Вместе с ними задрожали все пассажиры Ануну.
- Ладно, если вы на них, тогда мы вам поможем – мы не злые, - наконец ко всеобщему радостному изумлению произнес робот. – Кто скажет – вы скажете – ладно. Мы прицепимся к вам и дадим воду, а вы отдадите нам наших сородичей, и мы сразу повезем их на четвертую планету. Если по-другому, то мы не согласны. Как вы?
ГЛАВА 64
- Сог… - вполне уверенно начал Зуммеров.
- Мы не уполномочены решать такие вопросы, - перебил его штурман. – Надо спросить пассажиров. Сейчас, кстати, это и сделаем. Что скажете? – он, медленно поворачиваясь, выжидающе оглядел смотровую площадку, а представители двух находящихся на ней наций посмотрели друг на друга.
- Ну, Вайка, - мелко похлопывая меня по плечу, сказала Цыка. – Пфидется нам лететь обратно.
- Хотя лучше не надо, - добавила Хика и с надеждой заблестела на меня глазками. Я почувствовала себя еще хуже, чем перед своим несостоявшимся выступлением. Сейчас я бы согласилась, и даже с удовольствием, чтобы Звездолет Андреевич провел со мной консультацию на тему «Боязнь принятия решения как следствие неуверенности в том, что тебя поддержит хоть кто-то из пассажиров Ануну» однако корабельный психолог, задумчиво хмыкая, водил глазами по звездному потолку. Я попыталась разглядеть других людей, чтобы понять их настрой по выражению лиц, но, как назло, Анунушка куда-то повернулась, и белая звезда светила теперь над самым полом, выхватывая из мрака только ноги, лапы и основания кресел.
- Ну фто, Вайка?! – ударом хвоста по моему ботинку вывел меня из ступора Фьюк, нетерпеливый, даже когда дело касалось его судьбы. – Фы нас отдадите?
- Не знаю, как они, - решительно и громко сказала я, поводя вокруг себя рукой. – А я лично - против!
- А кто за-то, кто за?! – услышала я плачущий голос Денеб.
Смотровая площадка разом зашумела, и так же разом смолкла, потому что мерзкие сородичи наших несчастных икрысов, воплощенные в клубничном лице робота, нетерпеливо поинтересовались:
- Что вы решили?
- Послушайте, за кого вы нас принимаете? – с презрением сказал в одобрительной тишине мухоморовский голос. – Конечно, мы не согласны!
- И подавитесь своей водой! – выкрикнул кто-то мне неизвестный, несколько смазав трагичность момента.
Робот оскорблено помолчал несколько секунд, может быть, думая, что мы извинимся, но все молчали. Тогда он скрежетнул: