Набрасываюсь на свою женщину, как пещерный человек. Нет, неудачное сравнение, ввиду последнего Ромкиного рассуждения об отношениях. Я хочу обладать ей, я хочу быть с ней и в ней. Не в силах одолеть мелкие пуговицы, просто стягиваю с Лисы рубашку и отбрасываю в сторону. Она хихикает, но с моими пуговицами справляется лучше меня. Поднимаю, заставляя оплести ногами, мои бедра и несу на кровать. Бросаю её и пытаюсь стянуть штаны, они узкие, даже для её худенькой фигурки, и я рычу, буквально вытряхивая из них стройные ножки.
— Маленькая, ты само совершенство, — шепчу и целую животик, посылая россыпь мурашек по её коже.
Она отталкивает меня ножкой, слегка дезориентируя. Отползает к изголовью, попутно избавляясь от своего белья.
— Сюда в ход, только без одежды. — глазки блестят, и в голосе слышатся игривые нотки. Она явно пьяна.
Повинуюсь, стягиваю с себя штаны с носками, снимаю, боксеры и буквально запрыгиваю на кровать, а потом и на Лисичку. Она разводить широко ножки в пригласительном жесте, и неотрывно смотрит мне в глаза. Провожу пальцами по набухшим губкам, задевая клитор. Это лишь ритуал, я знаю она уже мокрая, для меня. И не ошибаюсь, палец легко скользит в жаркую тесноту, удовлетворённо там хлюпая. Убираю его, приставляю восставшую плоть к заветной дырочке, но медлю, сам не знаю почему. Провожу по ней, вверх-вниз, смешиваю наши соки, надавливаю головкой на твердый камушек, и, услышав хныкающие звуки, резко толкаюсь, сразу на всю длину и глубину. Моё действие откликается протяжным стоном.
— Вот так, моя рыжая Лисичка, — шепчу, прикусывая мочку ушка, и повторяю свои действия. Выхожу почти полностью и погружаюсь обратно, до самого дна. — Прими меня.
Задираю её ножку и кладу себе на плечи, целую и покусываю щиколотки. Дышу рвано, двигаюсь так же. Лисичка вцепилась в мои бедра ручками и впилась в кожу ногтями. Это подстёгивает двигаться ещё быстрее, ещё глубже, до самого основания.
— Ещё, ещё, ещё, — повторяет маленькая, при каждом выдохе.
Но стоит мне дотронуться до заветной кнопочки, как она взрывается, пульсирует, крепко сжимая мой член в тесках разгорячённой плоти, и сладко стонет. Я улетаю за ней, почти сразу, каких-то пару толчков, и я кончаю глубоко в ней. Наклоняюсь и впиваюсь в её губы поцелуем, вот моё место, на ней, глубоко в ней, делить одно дыханье с ней. Так правильно.
Дальше всё как в тумане, я честно пытаюсь помыть мою маленькую женщину, но это заканчивается лишь тем, что нагибаю её у стенки, заполняю собой и своей спермой. Кажется, я действительно оголодал, или эта жалкая попытка насытиться ею, если она мне откажет в продолжении. Но до кровати мы добираемся лишь для того чтобы я вылизал и обсосал, каждую спелую ягодку сосочков, а в довершении втираю в её половые губки и клитор свою сперму, втираю и откровенно наслаждаюсь этим процессом. Лисёнок хнычет, что уже устала и хочет спать, в душ идти отказывается, и как есть укладывается ко мне под бок. Её дыхание выравнивается, и она погружается в сон.
— Как тебя зовут, — спрашиваю, надеясь хоть на такую малость, как узнать её настоящее имя.
— Ааа-ЛИ-СА, — зевая, отвечает она и всё же засыпает. Значит всё-таки Лиса, не хочет говорить, боится, не хочет продолжения со мной, хочет всё закончить, хочет остаться тайной и исчезнуть так же как появилась. Утром, меня почти рубит, я узнаю всё утром. Если бы я тогда знал, что один утренний звонок заставит нас потерять, в до боли знакомом, и таком большом городе.
Глава 16
Алиса
Просыпалась я с противоречивыми чувствами. Ломота в теле, отдавалась легкостью. Голова побаливала с похмелья, но была абсолютно пуста. А такая же пустая кровать рядом со мной, говорила, что Волк уже встал, но вот тишина номера, о том, что он ушёл.
Я встала и как была обнажённой прошлась по комнатам. Действительно его нет. Пока, отставить панику, может он вышел по делам, как в прошлый раз. Волк говорил, что снял номер на сутки, не мог же он просто испариться. Может просто молча ушёл, последний раунд, он получил своё.
Я схватила телефон, в надежде посмотреть по приложению, где он находиться и… Его не было. Телефон был пусть, не было приложения, оно удалилось, исчезло, стёрлось, как будто и не было семи недель бегства, как будто, я никогда не играла в догонялки с незнакомым мужчиной. Всё что ещё было способно напомнить об игре, это браслет.