Странно, но даже во сне я чувствую его запах.
Но каждый раз перед оргазмом, когда он пытается обнять меня, я просыпаюсь чуть не с криком. Его руки! Они ледяные. Я не выдерживаю этих прикосновений. Почему? Я не понимаю, почему он сам горячий, а руки… У него всегда теплые руки. Маленькие теплые ладошки. Я люблю их, особенно когда они прикасаются к моей обнаженной коже. Думаю, он знает это, чувствует.
Охуеть! Кинни, сейчас начнешь цветочки рисовать от умиления.
Мы давно не виделись и всего пару раз разговаривали по телефону. Да и разговорами это вряд ли можно было назвать. Так, перекинулись несколькими фразами. Он спешил на какую-то встречу, а я тоже сделал вид, что занят.
Наверно, поэтому мне и снятся эти сны. Я скучаю по нему! Да, блядь, скучаю!
Нам нужно встретиться.
Сентябрь 2006 г. Питтсбург
Вчера вернулся из Нью-Йорка.
У Солнышка новая квартира. Этот вариант, намного лучше, чем его бывшая помойка. Наконец-то мы трахались на нормальной кровати. Какое же это блаженство!
Я предложил торжественно сжечь ту кушетку, но Джастин сказал, что подарил ее соседу.
Отмечали успех его работ, выставленных в новой галерее. Солнышко становится популярным.
Я не знаю, откуда у меня это чувство, но порой, мне кажется, что Джастин мыслями далеко от меня, в своей новой замечательной и интересной жизни. Но, наверное, так и должно быть.
Мы трахались сильно, жестко, до дрожи в коленях, до седьмого пота. И я даже позволил ему быть сверху. Он не просил, я сам так хотел. Нет, не просто хотел, а нуждался в этом. Мне необходимо было почувствовать его в себе. Почувствовать эту боль, тянущую и распирающую, ощутить наполненность им, нашу связь. Только он, всегда только он.
Но… но что-то происходит с нами. Я не знаю, как объяснить. Кажется, я теряю тебя, Солнышко! Я чувствую это, но не представляю, что мне делать. Да и вправе ли я что-то делать? Схватить тебя и увезти в Питтсбург? Спрятать подальше ото всех …
Охуенно здорово! Мне иногда приходит в голову всякий бред!
Ему надо идти вперед, не задумываясь и не оглядываясь. Карьера очень важна в жизни, особенно в жизни художника. А он художник. У него талант, и он не можешь его проебать. И, кажется, Джастин начал это понимать.
2018 г. Версаль
Джастин
Я прервался и закрыл дневник. Странно, но я хорошо помнил тот приезд Брайана, хотя и представить не мог всего того, что он чувствовал тогда, о чем думал. Вот так с ходу разгадать Брайана не мог даже я. Он был, как всегда красив, уверен, сексуален, неутомим и саркастичен. Я даже не сильно удивился, когда он захотел быть снизу. Иногда, хоть и не часто, но он позволял мне побыть топом. И всегда находил повод для этого, но как я понял теперь, истинной причины он не назвал ни разу.
Сентябрь 2006 г. Нью-Йорк
- Брайан?! – от неожиданности я дернулся, и парень, который мне отсасывал, чуть не подавился.
- О! Солнышко, надеюсь, ты приятно удивлен? – хмыкнул в трубку Кинни.
- Конечно! Просто, не ожидал твоего звонка так поздно, - мое дыхание сбилось. Парень уверенно вел меня к оргазму.
- Скорее, ты его вообще не ожидал, - опять хмыкнула трубка.
- Брайан… - и я излился в рот парня.
- Ладно, не буду тебе мешать. Надеюсь, он хорош? Прилечу завтра. Рейс, как обычно. Подкорректируй свои планы. Мечтаю увидеть твою новую квартиру и затрахать тебя до потери пульса на новой кровати.
Брайан отключился, а я, еще не отойдя от оргазма, попытался вспомнить, что у меня запланировано на завтра, и могу ли я все отменить.
Несмотря на то, что Брайан немного рассказывал мне о делах в «Киннетике», я и так прекрасно знал, что он загружен по горло, и поэтому ценил его приезды. Я тоже старался освободиться, чтобы целиком отдаться нашей встрече. И все же у меня появились определенные обязательства, и Брайану придется с этим считаться.
Я встретил его в аэропорту и повез на новую квартиру. Как я и думал, его не особенно впечатлило мое жилье, но кровать покорила совершенно точно. И, конечно, мы все выходные тестировали ее на прочность, впрочем, не только ее.
- Если твой трахадром выдержит эти выходные, значит, ты не зря заплатил за него деньги, - ухмыльнулся Кинни.
- Я купил кровать, чтобы в первую очередь, на ней спать. А трахаться можно где угодно.
- Кто это тебе сказал? Нет, Солнышко, на твоей прежней кушетке можно было только умереть, - Брайан уже развалился на кровати и прикрыл глаза.
- Что-то я не заметил, чтобы ты отказывался на ней трахаться.
Кинни фыркнул, но промолчал. А потом Брайан как будто замкнулся в себе. Он был ненасытен. Никакой нежности, только страсть, только желание взять больше, но и отдать не меньше. Я уже и не помнил, когда мы так трахались. Я еще пошутил, что мы с ним трахаемся впрок. Но он как-то странно на меня посмотрел и даже не улыбнулся.
А на второй день, когда я все же кое-как выбрался из кровати и отлучился на пару часов для деловой встречи, которую не смог перенести, по возвращении, Брайан вручил мне презерватив:
- Я тут подумал и решил, что твоей заднице нужен перерыв. А то, когда ты уходил, ты так смешно переваливался.
- Премного благодарен, мистер Кинни. Это так любезно с вашей стороны, - немного покривлялся я, забирая у него презерватив. – Моя задница очень вам признательна за заботу.
- Будешь ерничать или уже трахнешь меня? – проворчал Кинни.
Я расхохотался. Ворчащий Брайан был такой милый.
А потом я трахал его, врываясь сильно, жестко, как он и хотел. Трахать Брайана это совсем не то, что трахать какого-нибудь парня из «Вавилона». Все совсем по-другому. Это всегда больше походило на фейерверк, когда, казалось, что все вокруг взрывалось и рассыпалось разноцветными огнями, когда его тело реагировало на каждое прикосновение, на малейшую ласку, желая впитать ее. Брайан плавился в моих руках, полностью, без остатка отдаваясь и доверяя.