Мы не говорили о том, почему он вернулся. Алан пока молчит, а я не спрашиваю и не тороплю его. Я же всегда избегал такие разговоры, но в этот раз, как бы мне не хотелось, я понимаю, что нам не удастся сделать вид, будто все осталось как раньше. Что-то в Алане неуловимо изменилось. Но я пока не знаю что, и понравятся ли мне эти изменения.
2018 г. Версаль
Джастин
Я пробежал глазами следующие записи, и несколько разочаровался. О выставке в Дневнике была всего одна небольшая запись, вернее даже не о выставке. А мне так хотелось узнать впечатления Брайана. Зато мой подарок не остался незамеченным. Алан его оценил. Я усмехнулся. Наверное, со стороны моя усмешка показалась бы злорадной, так оно и было.
Правда, я до сих пор не знаю, почему Брайан ничего не написал о моих работах. Но я уверен, что он все понял, что мое послание дошло до него.
Я вздохнул и продолжил читать.
Глава 7
Дневник Брайана Кинни
Июль 2015 г. Франция. Париж
Вчера получил подарок от Джастина. Я даже не особенно удивился.
Но когда открыл… Талантливый, блядь, засранец! Он всегда был гением.
Конечно, красный широкими мазками. Просто буйство красного в центре, переходящего в насыщенный розовый и нежный сиреневый к краям картины. И посередине этого цветового хаоса мы с Джастином, естественно обнаженные. Правда, в этот раз он сделал акцент только на наших лицах и членах — он всегда питал слабость к моему — все остальное было размыто, отчего картина казалась еще более необычной. Страсть, напор, борьба и секс!
Картина завораживала, притягивала, не давала отвести взгляд. Художник точно знал, какую реакцию вызовет его полотно. И он не ошибся, но…но он ошибся в другом. Сейчас НАС ТАКИХ не было. Это осталось в прошлом.
Я услышал, как заскрипели зубы у Алана.
2018 г. Версаль
Джастин
Я прервался, улыбаясь и вспоминая работу над этой картиной. Я гордился ею. Как правильно заметил Брайан, я акцентировал внимание на наших лицах, ну, и на членах, разумеется. Откинутая назад голова Брайана, закрытые глаза, слегка приоткрытый в экстазе рот, беззащитная шея и мои губы на ней. Я просто терял голову от такого Брайана. У меня и сейчас член в штанах зашевелился. Я выдохнул, отгоняя это видение.
Честно говоря, прочти я тогда эти строки в Дневнике, я бы здорово расстроился. Ведь я ожидал совсем другой реакции от Брайана. Я верил, что заставлю его вспомнить и снова захотеть нас. Боже! Каким самонадеянным и наивным я был. Конечно, ничего такого не произошло. Ни-че-го! Даже Алан не оправдал мои ожидания и не прибежал ко мне, требуя оставить их с Брайаном в покое.
Я снова открыл Дневник.
Дневник Брайана Кинни
Июль 2015 г. Франция. Париж
Я курю. До рассвета еще пара часов. Алан спит, вымотанный нашим сексом.
Картина Джастина разозлила его. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы успокоить Алана. Это просто пиздец! А если начистоту, то я вымотался не меньше его, если не больше.
Глупо! Ему нечего мне доказывать, а главное, незачем. Я здесь, с ним. А картина Джастина…Это его желание, его потребность, его каприз…
Но это не сработает. Ему, блядь, не семнадцать уже. Джастин не понимает… Этого не достаточно…
Я никогда не забывал НАС. Это он забыл. Хотя, нет, лучше сказать, пережил свою влюбленность в меня. Именно так. Иначе, все сложилось бы по-другому.
Я завернул и убрал картину в шкаф. Повесить в спальне не могу, да и в офисе тоже, не тот сюжет. Пусть пока лежит в шкафу. Вот только, я почему-то уверен, что это не последняя картина от Джастина.
2018 г. Версаль
Джастин
Я вздохнул. Как и в большинстве случаев, Брайан оказался прав. Сначала МЫ исчезли из моих картин, а потом и я из его жизни, не справившись с расстоянием. А что касается влюбленности… До этого я еще дойду, пока же все по-порядку.
В общем, тогда я даже и не задумывался об этом. Я был одержим желанием любой ценой вернуть себе Брайана, и находился в полной уверенности, что у меня все получится, если я буду постоянно напоминать ему о себе, о нас. Ведь я знал — спасибо Дневнику — что Брайан все еще любит меня, а значит примет, даст мне шанс. Черт подери! Я так хотел, чтобы он дал мне этот шанс, лишь один гребанный шанс все исправить, доказать, что только он всегда был, есть и останется любовью всей моей жизни. Да, в какой-то момент я запутался, устал, запаниковал и просто оказался слаб, но никогда, никогда не переставал любить его.
Но Брайан не реагировал на мои отчаянные попытки зацепить его. Конечно, он не верил мне, а может быть, хотел, но не мог поверить, а что еще хуже просто перегорел, и ему было все равно люблю я его или нет. Я ведь совсем забыл, что это же Брайан — отдельное государство, отдельная вселенная, со своими законами, со своей философией, со своими понятиями, не всегда идущими параллельно с моими. Хотя нет, что я говорю? Это просто мне было удобно так думать, удобно оправдывать себя за свои ошибки и глупость.
В течение следующей недели я вел переговоры с парижской галереей о новой выставке, и жил в предвкушении встречи с Брайаном или хотя бы скандала с его бойфрендом, но, увы, меня никто так и не побеспокоил. Все же игнорирование здорово раздражало и злило. Только вот меня уже ничто не могло остановить. Я не собирался прислушиваться к голосу разума.
К концу недели я немного успокоился. Отсутствие результата — тоже результат. Лишь в одном я был твердо уверен, что картину Брайан никому не передарит, не выбросит и не продаст.
Моя следующая выставка во Франции намечалась на ноябрь месяц. Она планировалась в галерее Жерома де Нормонта, основанной с целью поддержки и популяризации молодых талантов. Для меня выставляться там было престижно.