— Амари, то что я… — Клайд запнулся, подбирая слова, которые звучали бы небрежнее тех, что метались в его голове, — подпустил тебя к себе, не означает, что ты можешь каждый раз беспрепятственно влезать в мою душу. Ты даже не подозреваешь об угрозе, которую я несу.
— Я думала ты несешь в этот мир только свет и любовь.
— Отнюдь не так, — покачал головой Клайд. — Но вера спасает меня и дает надежду на искупление совершенного мною зла.
Упоминание греха вызвало в памяти нашествие ярких вспышек пламени, с треском рассыпающихся алыми искрами. Дрожь ужаса пронеслась по телу Клайда колючими мурашками от заревевшего в ушах пожара. Амари вскинула брови, но Клайд отказался отвечать на вопрос, значившийся в ее широко распахнутых голубых глазах.
— Свет и любовь тоже необходимы. Особенно в такие темные времена.
— Какой ты находишь в этом смысл?
— Смысл в необходимости развивать сопереживание друг к другу, научиться слушать и слышать. Так мы становимся богаче духовно, а значит — сильнее. Поверь, ты начнешь видеть больше, если будешь стремиться к альтруизму.
— Альтруизм — не моя стезя, — забавно поджала губы Амари. — Люди — это просто люди, какое мне должно быть до них дело?
— Без них ты потеряешь саму себя, — мягко улыбнулся Клайд, — заблудишься без ориентиров, забудешь, что значит испытывать сильные чувства и получать от них радость. Жизнь станет пресной без доброты. Без любви.
И хоть лицо Амари вновь сдвинулось в милейшую гримасу, Клайд безошибочно видел, как его слова достигли сердца девушки и зашевелились в голове осознанной мыслью.
— Извини за бестактность, — очнулась она от соображений, — но неужели ты, пастор, испытывал любовь?
Клайд опустил голову, скрывая улыбку, вызванную неожиданным интересом Амари. Внутри определенно трепетало какое-то нежное чувство, побуждающее его открываться вопреки собственным запретам, однако признать это чувство любовью Клайд не торопился.
Скорее, он бы все отдал, чтобы не признавать этого.
— Не знаю, возможно, я еще не разобрался. В конце концов любовь — это не порок.
С минуту Клайд не осмеливался поднять на Амари глаза, но, когда все же обратил на нее взгляд, столкнулся с выражением тихого блаженного внимания.
Внимания, которого ему не доставало, и по которому он быстро затоскует, если однажды оно исчезнет из его жизни.
Безмятежный сон Иристэда внезапно рассек пронзительный женский визг, раздавшийся западнее площади. Звук пронесся по жилам, оставляя после себя пугающий холод, и не теряя драгоценных секунд, Клайд стремглав бросился на крик.
Амари неслась вслед за Клайдом, не переводя дыхания. Она надеялась не меньше его догнать вампира, который при должной жадности до еды мог растерять всю бдительность и быть настигнутым на месте преступления.
Однако призрачная надежда Амари сменилась полным разочарованием, когда они застали бездыханное тело женщины без присутствия ее убийцы. Камень брусчатки блестел алой влагой, звенящая тишина напоена запахом крови, — обстановка настолько привычная для Амари, что даже странно подумать, отчего нагоняла страх.
— Не успели, — от досады Клайд крепко сжал челюсти.
Амари отошла от него на десять шагов, чтобы остаться наедине со звуками окрестностей. Сперва ушей достиг шелест ветра в верхушках стройных кипарисов, видневшихся поверх изгороди ближайших зданий. А после — внимание спугнул шорох со стороны крыш…
Над головой Амари пронеслась черная зловещая тень.
— Он здесь, — предупредила девушка, хватаясь за кинжал. Ощущение крепко сжатой рукояти успокоило заколотившееся сердце.
Клайд обернулся в сторону Амари, а затем настороженным взглядом обвел крыши домов в поиске угроз. Тревожное ожидание сковало все их существо, заставив судорожно озираться вокруг, но сколько бы Амари ни пыталась внутренне подготовиться к нападению вампира, скоростной рывок создания, темного, как и покровительствующая ему ночь, заранее уловить не смогла.
Он вынырнул из мрака, коршуном налетев на Амари сзади. Ловко извернувшись меж протянутых когтистых рук, она взмахнула перед демоном клинком, подняв в воздух веер рубиновых брызг, таких же кроваво-красных, как и широко распахнувшиеся в изумлении глаза вампира. Намереваясь нанести новый удар, Амари ринулась в атаку, однако разъяренный демон жаждал расплаты за рассеченное лицо и не позволил девушке приблизиться, отбросив ее недюжинным по силе толчком. Боль прострелила голову от столкновения с каменной стеной. Амари безвольно сползла на брусчатку, ища помутившимися взглядом врага. Рассудок объял тяжелый туман, ввергая в бессильное отчаянье.