— Если все было так, как Рю говорил, место должно находиться недалеко от его охотничьей хижины, — мрачно ответил Клайд. Что ж, логикой пастор владел отлично.
— Удачи обыскать окрестности, — взмахнул руками Лирой. — Я, конечно, всего лишь убогое отродье, по запаху проклятья мне Рю не отыскать, но я знаю эти леса и знаю Альвара…
— Хватит болтать, — сердито отрезала Амари, — быстрее седлай лошадь и выдвигаемся.
В третьем часу ночи по мостовой Иристэда зазвенели подковы. Лирой, Клайд и Амари покинули город через главные ворота и погнали лошадей во весь опор в сторону леса. Чем дальше они ехали, тем все более густой становилась ночная тьма, окутавшая округу от низа до самых макушек сосен. Край черного горизонта, сомкнувшегося во мраке с землей, отчеркивали только сложенные в созвездия небесные искры, рассыпанные по безоблачному полотну.
— Надеюсь, вы впустите меня обратно за стены? — не сбавляя ходу лошади, засмеялся Лирой, смехом приглушая свистящий в ушах ветер.
Клайд ответил ему строгим взглядом, пресекая неуместные шутки.
— Ой, да ладно, сам справлюсь, — ухмыльнулся Лирой. В конце концов он был одним из трех хранителей заклятья печатей и мог вернуться в город, не требуя на то позволения братьев.
Через полчаса Клайд вывел их на тропу к ветхой охотничьей хижине, где уже издали путники увидели оставленную Рю лошадь и утвердились в своих предположениях. В окрестностях висела тишина. Прислушиваясь, Лирой ловил только уханье сов, хотя мрак и навевал иллюзии того, что между стволами деревьев прятался кто-то еще и наблюдал за ними алыми глазами.
Возможно, глазами самого Альвара.
Альвар — старейшина вампирского клана Лирою был известен как в основном уравновешенная личность. Но уравновешенным его делала исключительно углубленность в свои мысли, да настолько всецелая, что отрывала вампира от реальности. Поклонник трав и цветов — Альвар обладал несвойственной лидеру чертой самозабвенного мечтателя, из чего Лирой сразу смекнул, что встреча с Рю произошла в месте как нельзя лучше подходящим для задумчивых прогулок. Месте, полном лунного сияния и прекрасных полевых цветов, мерцавших переливчатыми оттенками в серебре небесного светила.
Так, привязав лошадей к столбику перекошенного крыльца хижины, путники двинулись, опираясь на ощущения Лироя. Он не лгал, когда говорил, что знает эта леса, здесь Лирой охотился восемь лет и теперь прекрасно отдавал себе отчет в том, куда направлялся. Образовавшаяся чаща становилась все более труднопроходимой, на земле между стволами деревьев выглядывающие корни и кочки то и дело пытались схватить следующих за лодыжки, удержать в бархатной черноте ночи, в запахе лесной почвы и сосновой смолы. В совершенной тишине.
Однако, немного погодя, кустарники и сосны поредели, открывая впереди просторный луг под открытым небом и нескованный куполом раскидистых ветвей свежий воздух. На поляне, где Лирой ожидал настигнуть брата в обществе вампира, одиноко гулял ветер, приводя в движение море высокой травы, словно та в самом деле вздымалась шепчущими волнами.
— Глядите, — негромкий голос Амари раздался особенно звучно среди природного умиротворения. Девушка указывала подле себя на лужу крови.
Приподнятое настроение Лироя, которым он прикрывал поднимавшуюся из глубины души тревогу, тут же улетучилось. Настороженно приблизившись к следам, он сел на одно колено и окунул палец в багровую влагу.
— Осторожно, — предупредил Клайд, — если это кровь Рю, она заражена.
— А мне-то что? — Лирой поднес палец ко рту и облизал, с каким-то извращенным удовольствием наблюдая за тем, как Клайд брезгливо кривит губы.
Попробовав, какова кровь на вкус, Лирой ощутил несвойственное ей зловонье. Слюна наполнилась отвратительной горечью, а в горле осело болезненное жжение проклятья. Тело отозвалось внезапным приступом помутнения, голубые глаза Лироя затянула бездонная чернота, сливаясь с зрачками. Но тьма вмиг отступила, когда до внутреннего охотника дошло, что поживиться здесь нечем.
Лирой вздрогнул, — его плеча вдруг коснулась рука Амари, возвращая в реальность.
— Что скажешь?
— Дамы и господа, у меня плохие новости, — Лирой поднялся с колена, — это его кровь.
— Дьявол! — в сердцах выпалил Клайд, отчаянно вскинув голову к небу. — Рю, какой же ты дурак!
Лирой готов был держать пари, что озабочен той же мыслью, что и Клайд: Рю угодил в западню и вряд ли смог из нее выбраться.